Отдел 15-К

— Это сейчас они пиджаки и брюки большей частью шьют — пояснил Герман, развалившись на стуле — А века три назад они еще и зеркала делали, причем секреты амальгамы, которой покрывалось стекло, переходили из поколения в поколение и были главной тайной семейств зеркальщиков. Ну, приблизительно такой же, как, например, состав лаков для скрипок у Амати или Страдивари.

Последнее имя Колька знал, он кино про это смотрел. Да и про Амати в этом фильме было. Еще покопавшись в памяти, он вспомнил, что и про лаки речь тоже шла.

— Амальгама — это вам не просто так — продолжал Герман, с неодобрением покосившись на плакатик 'У нас не курят' — Это в первую очередь ртуть. А ртуть — это основа основ для алхимиков. Логическая цепочка понятна?

Крылов забавно улыбнулся, фактически дав понять, что не слишком, Колька же честно ответил -

— Не — а. Герман, я не тупой, просто не понимаю еще, что к чему.

— Ну, хоть сознался. Растешь в моих глазах — доброжелательно признал оперативник — Видишь ли, алхимики — это сегодня практически вымерший вид, но века три — четыре назад они еще в Европах встречались. Нет, кого-то пожгла инквизиция, кого-то забили камнями горожане — но они были. Так вот зеркальщики — итальянцы как раз славились как крайне умелые представители этого немногочисленного вида.

— Вот такие зеркала и повесили в своем здании эти бедолаги с биржи? — догадался Колька.

— Бедолаги! — фыркнул Крылов — Чтобы мне быть таким бедолагой, при их-то заработках! Так это чего, охранников какая-то итальянка с собой куда-то уволокла?

— Почему итальянка? — изумился Герман — Не обязательно. Даже почти наверняка — нет. Думаю, это кто-то из Барятинских или Романовых как раз и шалит. Странное платье, старинная музыка. Нет, это отечественная нежить. Вот только одно меня смущает… Но это я еще обдумаю.

— А зачем ей это? — Сереге явно было это интересно, он даже локтями на стол оперся.

— Жизненная сила, старик. У этой братии она всегда в чести — Германа явно клонило в сон — Опять же — эманации страха, они для них как пища для нас. А может — просто живых эта дама не любит. Точно ночью узнаем.

— Так до ночи еще ого — го сколько времени — оживился Колька — Может — на кораблике прокатимся? Ну, о котором вы говорили!

— Почему нет — барственно сказал Герман — Сергей, покатаем ребенка по Неве? А я вздремну маленько на свежем балтийском воздухе. Там пледы еще выдают?

— Да запросто — согласился Крылов — Навигацию еще не закрыли, так что — о чем речь.

Если честно — Кольке было немного страшновато, но не слишком. С ним Герман, он спокоен как слон, а значит ничего плохого случиться не может, при условии, что он, Колька, будет точно выполнять его команды. Так почему не посмотреть реки и мосты? Когда еще такая возможность представится.

И Колька об этом не пожалел — это было здорово. Некоторые мосты можно было рукой потрогать, а когда кораблик выскочил на открытую воду и весело запрыгал на волнах, он чуть не заорал от переполнявших его чувств.

— Я же говорил — ребенок — Герман с улыбкой наблюдал за напарником, держа в руках смартфон, в котором перед этим копался — Чисто дитя.

— Да ладно тебе — Крылов украдкой курил у борта — А Вика тогда как верещала? Ну, помнишь, вы с ней приезжали весной на выходные?

— Цыц — насупился Герман, но Колька все уже услышал.

Впрочем, он задавил в себе шутку, которая просилась наружу. Кто его, Германа, знает? Он сейчас возьмет, его за борт скинет, и скажет Ровнину, что так и было.

Герман все понял, оценил и погрозил парню пальцем. Тот немедленно прижал руки сначала к ушам, потом к глазам, потом ко рту.

— Правильно — одобрил Герман и снова уставился в телефон.

К зданию биржи они подошли уже в темноте, причем около двери отирался все тот же Петр Николаевич. Он явно опасался, что оперативники не придут и облегченно вздохнул, заметив их.

— А вот и мы — Герман помахал ему рукой — Ну что вы, расслабьтесь. Все будет хорошо.

— Да кабы так — Петр Николаевич помассировал виски — По городу уже слухи поползли, персонал нервничает. И ведь это трейдеры, люди со стальными нервами, которых ничем не испугаешь.

— Гер, я с вами? — поинтересовался Крылов, которого тоже немного подтяхивало — то ли от нервяка, то ли от промозглых сумерек.

— Да как хочешь — Герман взялся за ручку двери — Сам смотри.

Питерскому оперу было нелегко. Выбор-то непростой — с одной стороны жутковато, с другой — любопытно. Был он явно мужиком рисковым, поскольку спустя секунд десять махнул рукой и сказал -

— Да пропади все пропадом. Я с вами.

— Вот и правильно — одобрил Герман и вопросительно посмотрел на Петра Николаевича.

— Никого там нет — глухо сказал тот — Сам все этажи обошел. Врать не стану — я мужик не из робких, без скромности, повидал всякое, но очень мне не по себе было.

— Страх — это нормальный рефлекс для понимающего человека — без какой-либо иронии сказал ему Герман — Если человек боится — значит, он думает головой, а не мягким местом.

— Держите — биржевик протянул оперативнику пакет, который держал в руках — Коньяк, хороший. С ним повеселее будет.