Отдел 15-К

– Завалил-то вопросами, завалил, что твои сани сеном – проворчала бывшая ведьма, пожевала губами, но потихоньку, помаленьку рассказала напарникам что к чему.

Оказывается, парень этот, Валера, тот, что сын большого человека, да и сам этот большой человек, по крови наследники могучего бесогона из ближников митрополита Филиппа, который еще во времена аж Ивана Васильевича Грозного сильно проредил колдовской мир Руси. Он и бесовок на чистую воду выводил, и колдунов жег нещадно, и всем остальным представителям отечественной нечисти веселую жизнь устраивал. Его сын, а после и внук промышляли тем же, но всему выходят сроки, и семейная профессия в какой-то момент сошла на нет, а еще через пару поколений потомки о славных делах прапрадеда уже и не помнили даже.

Люди забыли, это им свойственно, а вот нелюди – нет. Там с памятью все в порядке, там свои и чужие долги помнят хорошо, и отлично знают цену мести. Причем не только мести, но и крови. Колька с непонятной внутренней дрожью слушал рассказ бывшей ведьмы, деловито объясняющей то, что из ряда компонентов, среди которых самым главным будет кровь этого самого Валеры, в которой до сих пор плескается пара эритроцитов того самого истребителя нечисти, можно забабахать отменное зелье ведьмовской силы. А если туда еще добавить кусок его сердца, то оно такую силу возьмет, что будь здоров.

– А по сути, это ведь не зелье силы будет – заметил Герман – Кровавая жертва и его кровь, выпитая убийцами – это качественно другой уровень. Елки-палки, напарник, мы же всего за двести верст отъехали от столицы нашей Родины, а тут такие дела творятся. Что ж в Сибири происходит?

– А ничего не происходит – равнодушно сказала селянка – Там особо не разгуляешься, староверы шею мигом свернут. Им Уголовный кодекс не писан.

– Ладно, тетка, решено, будем считать, что наши интересы совпали – деловито сообщил ей Герман – Где и когда?

– В полночь – бывшая ведьма мотнула подбородком в сторону недалекого леса – Там, верстах в пяти отсюда, есть поляна. Вот на ней все и произойдет.

– Не произойдет – заверил ее Герман – Не допустим. Но вот меня что беспокоит – мы эту поляну-то найдем? Да и леший…

– Ступайте по дороге, вон из деревни. Километра через три вас встретят – деловито сообщила бывшая ведьма – И встретят, и проводят. Все, уходите, уходите, а я с докладом пойду, скажу, что спровадила вас. И вот еще – ты, молодой, напейся, напейся водицы-то, смотрю, горло у тебя пересохло совсем. Вода это, не бойтесь, ни к чему Меланье вас травить. Собак злить без нужды – ничего глупее не придумаешь.

– Меланьей, стало быть, ее зовут? – задумчиво сказал Герман, пока Колька глотал льдисто-холодную воду – Имя-то ее или же…?

– Пес ее знает – вздохнула женщина – Я ее под ним знаю, а уж какое оно у нее на самом деле – то мне не ведомо.

Оперативники раскланялись с селянкой и зашагали по дороге.

– Мутная тетка, но верить ей можно – сказал Герман, как они отошли от деревни на полкилометра – Ясное дело, что она не нам помогает, она свои проблемы решает, плевать ей и на нас, и на Валеру этого, и на все человечество в целом. А вот бесовку изжить да спасительницей ковена выступить – это да. А если повезет, так и силу Меланьину забрать, хотя это, конечно, нелегко сделать.

– Я половину из того, о чем вы говорили, не понял – признался Колька – Что за весенняя жертва, что за откупные души?

– Бесовке одной выжить трудновато – пояснил Герман – Можно, но сложно. Да и самой все делать приходиться. И потом – должок-то за заемную силу у нее стребовать в любой момент могут, а платить не хочется. Нет, за основную силу она расплатилась своей душой, но там все так устроено, что то и дело приходится по мелочам занимать – то знания, то еще чего. И надо платить. Вот тогда бесовки ведьм и сбивают с панталыку. Они же, ведьмы, считай на грани стоят между Светом и Тьмой, один шаг в любую сторону – и все, выбор сделан.

– Ты же сам сказал, что светлых ведьм не бывает.

– Светлая ведьма называется «просто женщина» – Герман засмеялся – Иногда, пусть очень редко, в особых случаях, они теряют силу доброй волей, и дальше просто живут, как все остальные люди. Что-то конечно остается, но это уже так, бытовое. Зуб заговорить, температуру сбить наложением рук, ложь распознать или наоборот, наврать так, что ни в век не разберешь… Но это многие женщины и так умеют делать, особенно последнее. А вот те, кто на другую сторону подались, те, считай, пропали. А души их достанутся тому, кто их туда привел.

– Разменная монета – понимающе кивнул Колька.

– И послушные слуги, на веки вечные – подтвердил Герман – Преданные до огня и костра, беспрекословно слушающиеся. Страшное дело. А чтобы это случилось, надо провести ритуал, вот про него мы и толковали. Весной человеческую жертву принести, потом, перед летом через огонь пройти, потом русалку прикончить, еще что-то… Ну и последний, шестой шаг – осенняя жертва, самая жуткая. Ребенка надо убить, некрещеного.

– Слушай, а как же мы ее… – Колька помялся, подбирая слово – Ее же, такую, поди так, сходу, и не убьешь поди?