Отдел 15-К

Колька признал правоту ее слов – и вправду, местечко было хоть куда. Хочешь – с девушкой гуляй, хочешь – так, в одиночку поброди, полюбуйся. Хотя нет, с девушкой лучше.

В этот момент зуб стрельнул так, что все мысли о прогулках и девушках из головы вмиг испарились.

– Билет-то зачем? – прохрипел он, хватаясь за щеку. – С ксивой же можно пройти?

– Раз покупает – значит, так надо, – философски сказала Вика. – За свои ведь, нам-то что?

Герман на это ничего не сказал, видимо, не счел нужным кому-либо объяснять свои действия.

Внутри, за воротами, все было еще лучше, чем казалось снаружи. Даже воздух, казалось, здесь другой – какой-то особенный, не из этого века.

– Молодцы, – вновь одобрительно отозвался о владельцах этого места Герман. – Вот прямо – молодцы. Очень антуражно. Но во всем остальном они, конечно, прокололись, чего уж тут.

– Прокололись – не то слово, – поежилась Вика. – Тут же все пропахло призраками. Вы что, не чувствуете этого, что ли?

– «Пропахло призраками». – Герман ухмыльнулся. – Как поэтично. Призраки не пахнут, мертвые не потеют.

– Все ты понял. – Вика приложила руку ко лбу и уставилась на шпиль костела, что-то шепча себе под нос. – Однако! У них тут и Вестник есть!

– Вестник? – глянул на Германа Колька.

– Вестник? – оперативник покачал головой, явно с уважением. – По серьезному расположились ребята, чую, непростая у нас с ними беседа будет.

– Когда призраки занимают какое-то место – например, нехороший дом или что-то вроде того, что мы имеем здесь, то они какое-то время еще живут на птичьих правах, – пояснила Кольке девушка. – Их может выгнать не то что специалист вроде нас, а даже и не очень сильный экстрасенс. Еще это может сделать священник, при условии, что он крепок в вере. А вот когда призраки обживутся на новом месте и заберут чью-то душу, то они сажают на самую верхнюю точку той местности, где они осели, Вестника. Это тот дух, который первым на новом месте жительства взял человеческую жизнь. С этого момента Вестник главный страж их дома и знак того, что это место занято… В общем, что-то вроде дорожного знака и гаишника в одном лице. И он меня заметил.

– Как у призраков все непросто, – удивился Колька. – Я-то думал, что они все сами по себе. Нет, я помню того пакостного товарища, которого зимой видел, но там-то другое было. Москва, и все такое… А тут прямо государство в государстве.

– Ну не следует уж слишком сильно идеализировать жизнь заупокойных сущностей, – посоветовал парню Герман. – Поверь, нет у них никакого общественного строя. Каждый у них сам по себе, это, скорее, коллективно-бессознательное. Хотя старший у этой братии, разумеется, наличествует, и его приказы имеют вес. А Вестник… Таковы традиции, они были до нас и будут после.

День клонился к вечеру, народу в городе-аттракционе прибавилось. Судя по всему, информация об исчезновениях в народ не ушла, каким-то образом ее удалось сохранить в тайне, по-иному присутствие здесь мамаш с детьми объяснить было никак нельзя.

– Вик, не тяни, – попросил Герман, глянув на небо. – Пока пообщаемся, пока поторгуемся – ночь настанет. И потом – есть охота.

– Таверна на той стороне улицы, – сказал проходящий мимо сотрудников отдела мужчина в сюртуке и в треуголке, как видно – один из статистов. – Меню скромное, но хорошее. И цены приемлемые.

– Спасибо, – поблагодарил его Колька, поскольку Герман этого делать явно не собирался.

– Еда – это потом, – проворчал оперативник. – Сначала надо эту бедолагу вытащить. Хотя… Потом она нам поесть не даст, знаю я таких девиц.

– Ой, да ладно. – Вика махнула рукой. – Она овощ овощем после произошедшего будет. Добро, если вообще в себя быстро придет.

– А те ребята вроде нормальные были, после того как с призраками пообщались, – вставил свое слово в разговор Колька.

– Какие «те»? – Вика вздохнула. – Если у тебя в голове все по полочкам разложено – это хорошо. Но я у тебя в голове не живу, потому знать всего не могу.

Колька понятливо кивнул и рассказал девушке о зимнем приключении в центре Москвы, в котором он принимал участие.

– Ты не равняй серые московские тени и местных призраков, – очень серьезно посоветовала ему Вика. – Это все равно как сравнивать гастарбайтера-нелегала и туриста из Швейцарии. Та нежить, что в переулке детей воровала, – они существуют в тенях прошлого и нос высунуть лишний раз из них боятся. Их силенки только на то и хватит, чтобы ребенка своровать или напугать кого, чтобы хоть пригоршню эманаций получить. А тут вполне себе серьезные духи, с характером и силой.

– Везде есть иерархия, – добавил от себя Герман. – Неважно – люди это, жуки или травы. И у этой публики тоже. Вика, давай, не тяни.

– Ты готов? – девушка глянула на оперативника, тот кивнул головой.

– Коля, если ты работал тогда с Пал Палычем, он основы тебе объяснил, – перевела она взгляд на парня. – Имя свое не называть, обещаний не давать, с ними идти куда-либо не соглашаться, на провокации не поддаваться. Вообще, в идеале будет, если ты молчать всю дорогу станешь.

– Запросто, – сморщился Колька. – Мне с моим зубом особо поговорить и не удастся.