`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

В какой-то момент дорожка превратилась в тропинку, но та, впрочем, была неплохо утоптана, и Николаю по ней шагалось легко. Мало того, если можно так сказать, ему шагалось радостно, а дышалось полной грудью. Находил он в этом неожиданном единении с морозной природой что-то давно им забытое, нечто ушедшее в никуда вместе с добрым и безмятежным детством, в котором все было так просто и понятно. Тут наши, тут не наши, так поступаешь правильно, эдак — нет. Не то что теперь… И если ему чего и не хватало сейчас для полноты ощущений, так это только пары лыж, на которых так славно было бы прокатиться по снегу, а после с вон той опушки добраться до совсем недальнего холма…

Сложно сказать, что именно послужило причиной случившегося чуть позже — нахлынувшая ли на оперативника ностальгическая волна, притупившая его внимание, или же опытность того, кто крайне ловко подсек его ноги, сунув лицом в снег, а после не менее умело затянул на руках одноразовые пластиковые наручники.

— Вот и ужин, — произнес отрывисто грубый голос. — А ты, Турлей, переживал, что ночь прошла даром и мы ляжем спать голодными!

— Погоди, — рыкнул другой человек. — Хозяйке сначала его покажем, пусть она решит судьбу этого дуралея. Мы служим ей, а не себе.

— Знакомый запах у этого человека, — произнес третий собеседник, голос которого отличался от двух первых, он был менее грубым и более мелодичным. — А ну, переверните его.

Когда Нифонтов проморгался от снега, то увидел лица трех склонившихся над ним мужчин. Двое из них были плечисты, бородаты, зверовидны и ему незнакомы, а вот третьего он сразу узнал. Им оказался юноша-оборотень из Битцевского парка, тот, что у тамошнего лешего амулет берегини лихо отнял.

— Вот так встреча! — мило улыбнулся он. — Не ожидал, не ожидал! Но рад. Я — Ратмир, вожак стаи, которая служит тому, кто скоро возьмет власть над этим городом. А ты наш незваный и нежеланный гость, судный дьяк, и звать тебя, если не ошибаюсь, Николай. Осенью мы знакомства толком не свели, нам всем не до того было, но после я узнал имена тех, кого пощадил и не стал убивать.

— Насчет «пощадил» ты врешь, — силясь встать, возразил ему Нифонтов. — Мог бы убить — убил бы. Просто проблем ты не захотел, вот и все. Знал, что в тайне такое не сохранить и что за нашу смерть коллеги всю столицу и ее окрестности на дыбы поставят, вот и не решился.

— Может, и так, — согласился Ратмир. — Но сейчас совсем ведь другое дело. Ты тут один, из свидетелей только мои братья да елки. Лешего и то нет, дрыхнет он еще. Так что никто не помешает тебе горло выдрать.

— Валяй рви, — разрешил Николай, который все же смог усесться и задрал голову вверх. — Если кишка не тонка.

— Ты настолько смелый или настолько глупый? — озадачился оборотень. — Нет, правда, непонятно.

— Не то и не другое, — пояснил оперативник. — Дело в том, волк, что мы с тобой в разных плоскостях существуем. Ты зубами за жизнь цепляешься, надеясь жить вечность, для тебя все, что продлевает жизнь, верно и хорошо, даже если речь идет о предательстве и унижениях. А я и мои коллеги точно знаем, что умрем молодыми. Вот такую странную мы выбрали себе дорогу, на которой нет ни денег, ни славы, ни жизни счастливой и долгой. Все, что у нас есть, — это только друзья, служба и смерть в итоге. Сказано немного пафосно, но это правда.

— И зачем вам такая жизнь? — усмехнулся оборотень. — Если в ней, выходит, ничего нет?

— Для нас самих это загадка, — передернул плечами Николай. — Потому что дураки, наверное. Вот, кстати, и ответ на твой вопрос нашелся. Ну что, драть горло мне будешь? Если да — давай. Если нет — пусть меня твои собратья со снега поднимут. Простатит, знаешь ли, штука крайне неприятная, не хотелось бы его подхватить. И потом, его так унизительно лечат!

— Забавный ты человек, дьяк, — рассмеялся Ратмир и одним легким движением поставил оперативника на ноги. — Право слово, будь моя воля, отпустил бы тебя прямо сейчас. Веришь?

— Верю, — кивнул Нифонтов. — Как и в то, что не отпустишь. Ну что, пошли к твоей хозяйке? Давно, знаешь ли, желаю с ней познакомиться.

Пазл в его голове уже сложился, и он прекрасно понимал как то, кого именно он увидит на холме, так и то, что живым ему на этот раз остаться все же не светит. Две встречи с этой дамой у него было, третья, похоже, окажется фатальной. Но хоть лицом к лицу с ней он постоит, что уже неплохо. Раз он до нее добрался, то раньше или позже и его коллеги это сделают.

А самым любопытным был тот факт, что его не столько беспокоило собственное предстоящее прощание с жизнью, сколько судьба Мезенцевой, которая наверняка попрется в этот лес. Одна надежда, что все закончится до того, как она доберется до той самой опушки, где его схомутали, словно теленка.

Ратмир лично взялся сопровождать пленника, то ли в знак уважения, то ли желая показать своей хозяйке, насколько он хорош в вопросах ее охраны. Разговоров, правда, он больше никаких не заводил и только время от времени придерживал Николая в тех случаях, когда у того ноги скользили на снеге при подъеме на холм.