`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

И правда, девушка, не говоря ни слова в свое оправдание, встала на высоко выпирающий из земли корень вяза и покорно собралась надеть веревку на шею. По ее бледным щекам струились слезы, губы шевелились, но руки, не останавливаясь, делали свое жуткое дело. Да и вообще, похоже, что миниатюрная блондиночка окончательно покорилась судьбе и сейчас попросту прощалась с жизнью.

Этого момента оперативники и ждали, как бы жестоко подобное ни звучало. Нельзя было раньше вмешиваться, так Ровнин сказал. Если нарушить ход событий до того, как жертва встанет на грань жизни и смерти, то результат не воспоследует. Нет, конкретно эта девушка уцелеет, но Груня в небытие не уйдет и уже на следующую ночь продолжит свои гибельные забавы. Причем в следующий раз с ней управиться станет куда сложнее, поскольку раздражена она будет больше обычного. Призраки вообще благодушием не отличаются, а если им еще и мешать постоянно, то добра точно ждать не следует.

— Давай-давай! — велел призрак своей жертве, уперев кулачки в довольно-таки крутые бока. — Что зыркаешь, подлюка? Это не я у тебя дружка сердешного увела, ты сама постаралась! Вот и поделом тебе! Ну, надела петельку на шею? А теперя…

— Тебе не совестно? — громко гаркнул Нифонтов, выйдя из-за вяза. — Аграфена, ты что творишь, а?

— Ты еще кто таков? — уставилась на него давно мертвая девушка. — С чего мне мешать вздумал? Я в своем праве!

— Нет у тебя такого права, чтобы безвинных девиц губить! — возразил ей Нифонтов. — И ни у кого нет.

— Безвинных? — взвизгнула Груня. — С чего это змеюка подколодная безвинной стала, а? Она моего Степушку к себе подманила и с ним, значит… Безвинная!

— Степушка твой давным-давно в могиле лежит, — резко сменил тон с резкого на мягко-душевный Николай. — Как и ты сама. И ждет он тебя там, наверху, который год, только ты все не идешь да не идешь. И похоже, не дождется ввек.

— Ты о чем речи ведешь? — снизила градус визга и Груня. — А? Не понимаю я тебя! Кто умер? Где Степан меня ждет?

— И он умер, и ты умерла, — пояснил оперативник. — А ждет он тебя на небесах, куда тебе по грехам твоим, похоже, ввек не попасть. Так и будете вы до Страшного суда жить: он — там, ты — тут. Убийца ты, Груня, а потому вход тебе туда, на небеса, запрещен.

— Я — убийца? — пролепетал призрак. — Да что ты такое говоришь? Я курям головы рубить не могла, у меня от крови раз падучая случилась, бабы дворовые думали, что помру. Охти мне! Неужто я тогда все же богу душу отдала?

— Не тогда, но отдала, — подтвердил Николай, двигавшийся по беседе с призраком, как лоцман по фарватеру. Пока все совпадало с тем, что ему рассказал начальник, Груня на самом деле ничегошеньки не помнила о реальных причинах своей собственной смерти. — А следом Степан отправился, не смог он без тебя на земле грешной жить. Как тебя не стало, понял он, что натворил, чего лишился.

— Руки на себя наложил? — охнула Груня. — Грех какой!

— Вот девка глупая! — притворно рассердился оперативник. — Если бы так, то как бы он тебя там, на небесах, ждал? Самоубийцам туда входа нет. От тоски он помер, сказано же! Свет ему без тебя не мил стал.

— Так мне же к нему надо! — всплеснула руками девушка. — Скорее!

— Закрыты для тебя врата рая, — вздохнул Николай. — Кровь на тебе. И души тех, кого ты погубила, взывают к Господу о том, чтобы не видать тебе прощения.

Груня заломила руки и рухнула на колени.

— Эту хоть не губи, — велел ей Николай. — Отпусти, пусть она идет. И слово мне дай, что других девиц более не тронешь, что к Господу нашему обратишься и станешь его о пощаде молить.

— Стану, — истово заявил призрак. — Стану, денно и нощно! Лишь бы любого хоть раз увидеть еще! И ты, подруженька, меня прости! Не ведала, что творила, думала, что ты самая разлучница, которая Степушку моего увела!

Девушка, стоящая на корне вяза, мигом словно оттаяла, резко отбросила от себя веревочную петлю, что собиралась накинуть на шею, и судорожно, со всхлипом вздохнула.

— Она тебя прощает. — Нифонтов сделал шаг вбок и цепко схватил за руку девчонку, находящуюся на грани истерики. Ровнин сразу его предупредил, что это и есть самый сложный момент из всех, поскольку прощение от потенциальной жертвы является последней точкой в процедуре отправки Груни в небытие. До поры до времени, разумеется. — И сейчас это подтвердит. Верно же?

— Про… Прощаю, — пробормотала посиневшая то ли от холода, то ли от страха девушка. — Всякое бывает. Д-да.

— Вот спасибо тебе! — стукнулся лбом о лед призрак. — Спасибо! Грехом на моей совести меньше, может, оттого дорога туда, в дали горние, короче станет!

— Станет, — кивнула окончательно теряющая связь с реальностью жертва. — Обязательно.

— Прощаться пора, — деловито заявила собеседникам Груня, вставая на ноги. — Чую, зовет меня кто-то, уж не знаю кто. Надо идти.

По идее, в этот момент сотруднику отдела следовало сказать Груне последнее «прости», а после увидеть, как она исчезнет в бело-голубой вспышке, но Николай на данный счет имел отдельные инструкции.