`Отдел 15-К. Отзвуки времен`

— Не надо пробовать, — погрозил ему пальцем начальник. — Надо сделать. И вот еще что… Вы вообще там по сторонам поглядывайте. Кроме невеселого леса и упомянутого вяза, там и других потенциально нехороших мест хватает. Пара старых разрушенных дворянских кладбищ, одно Строгановых, другое Голицыных, на которых даже Хозяина нет, так называемая чертова мельница, «ведьмин круг» в правой части парка. Нет, Евгения, я сейчас не о грибном месте говорю, а о кое-чем другом. И самое главное, Кузнецов холм и прилегающие к нему гиблые овраги. Туда непосредственно вам точно лучше без нужды ночью не соваться, ибо молоды вы ишшо для таких мест. В совсем уж старые времена, по слухам, там жертвы Чернобогу приносили. Правда это, нет — без понятия, но в том веке сам как-то раз видел над ними багровое зарево. А оно уж точно ничего хорошего не предвещает.

— Вот так вас послушаешь, вообще в парки ходить расхочется, — заявила Евгения. — В смысле, не по работе, а с развлекательными целями. С молодым человеком погулять, ваты сахарной поесть.

— Так если гулять где положено и в определенные администрацией парка часы, с тобой ничего не случится, — возразил ей Ровнин. — «Вербилки» — замечательный парк, один из лучших в городе, и в плане развлечений, и в плане безопасности. А что до перечисленных мест… Знаешь, если в любом другом месте начать шнырять по старым дворянским погребальным склепам и тянуть в рот все, что на земле растет, то хорошего точно ждать не придется.

В парк оперативники прибыли уже в сумерках, предварительно реализовав в одном из кафе на Сухаревке устремление Мезенцевой набить желудок до предела. Да, собственно, раньше там делать было и нечего, поскольку раньше десяти часов вечера Аграфену ждать не стоило. Ну а на улице, несмотря на наступившую весну, особого тепла не наблюдалось, с заходом же солнца и вовсе начало казаться, что в город снова вернулась зима.

Вяз, который то и дело всплывал в рассказах Ровнина, на самом деле выглядел мощно и зловеще. Старый, высокий, раскидистый, с толстенным стволом, он мрачным исполином нависал над замерзшей гладью пруда. Ну а недалеко от водоема ребята разглядели весьма симпатичное здание постройки девятнадцатого века, надо думать ту самую Померанцевую оранжерею.

— Невеселое место, — прислонилась плечом к узловатой коре вяза Мезенцева и сунула в рот шоколадную конфету. — И дерево такое… Зловещее, что ли. И народу совсем никого. Понимаю, что зима, но хоть кто-то тут ходить должен?

— Сама себя так настроила, вот и мерещится тебе всякое, — отмахнулся Николай. — А что до публики… Будний день на дворе. Вернее, вечер. Опять же, вся развлекуха на главных аллеях. Там тебе и кофе горячий, и булочки, и пончики, и музыка, и все остальное. А тут только холод и тишина. Блин, как же ноги мерзнут! В следующий раз на подобное задание в валенках поеду, как Аникушка советовал. Лучше забавно выглядеть, чем потом к врачу бегать.

Прошло еще добрых минут сорок, прежде чем оперативники разглядели в окончательно сгустившейся темноте ковыляющую вдоль берега пруда невысокую девичью фигурку.

Глава 13

Гиблый овраг (окончание)

— Вот вы меня за дуру держите, а я все правильно делаю, — шепнула Мезенцева Николаю.

— Ты о чем? — уточнил оперативник, вглядываясь в темноту.

— О том. Я сроду на всю эту парково-уличную романтику не велась, тем более в осенне-зимний период. И вот была охота этой дуре задницу себе тут морозить? Нет, парк хороший, спору нет, но холодно же! Будто в Москве кафе и фуд-кортов мало.

— Мезенцева, ты лучшего времени на подобные беседы найти не могла? И потом, когда это ты на свидания ходила? Не помню такого за последний год ни разу.

— Можно подумать, я перед тобой отчитываться стану, — возмутилась девушка. — Моя личная жизнь — она только моя.

— Цыц, — велел ей Нифонтов. — Вон и Груня появилась, не хватало только ее спугнуть.

И правда, за спиной невысокой блондинки, которая уже почти добралась до проклятого дерева, легко можно было различить призрачно-голубую стройную фигурку, которая не кем другим, кроме как основным фигурантом сегодняшней ночной операции, оказаться не могла.

— Разлучница! — метнулся голос призрака над пустой зимней аллеей. — Вольно же тебе было парней от суженых уводить, а? Ну ничто, теперь ответишь за свои ковы! Ой, ответишь! Сама себе судьбу выбрала, возгря худосочная!

— А кто такая возгря? — озадачилась Мезенцева.

— Не знаю, — Нифонтов ткнул ее в бок. — Тихо ты! Лучше глянь туда.

— Ну ни фига себе! — охнула его напарница. — Это как так? Ведь к нему никто не подходил?

И было чему удивиться. Просто на одной из нижних веток старого вяза болталась веревка с петлей, которой там точно еще минут двадцать назад не было. Причем не призрачная, а самая что ни на есть настоящая, реальная.

— А вот хрен знает! Все, она башку в петлю нацелилась совать, пора!