Отдел деликатных расследований

Южная Америка, подумал Ульф. Идея путешествий была ему по душе, и сам он успел достаточно поездить, но по какой-то причине никогда не забирался слишком далеко на юг. Сейчас, когда он задумался над этим, то вдруг осознал, что практически все его путешествия были в северных краях: он конечно же, был в Финляндии и Норвегии – поездку в Данию, с точки зрения Ульфа, трудно было назвать путешествием: всего-то и нужно, что пересечь пролив. То же касалось стран Прибалтики – Эстонии, Латвии, Литвы. Ульфу нравился Таллин, который очень напоминал ему восточную Швецию, и он чувствовал невысказанную симпатию, существующую между теми, кто жил в тени России. Бывал он и в Шотландии, и в Исландии тоже – а еще они с Леттой, на втором году их брака, провели три дивные недели в Непале: они занимались хайкингом. Ему вспомнился прозрачный, разреженный воздух, и ночной холод, и небо, которое, казалось, пело: такое необъятное, такое легкое – и на такой высоте казавшееся особенно близким.

– …понимаете ли, – говорил тем временем Блумквист. – Нужно следить за теми местами, которые притягивают солнечные лучи, – например, нос: обязательно нужно следить за носом. Потом еще есть уши. Если вы пойдете к дерматологу, то он или она – потому что мой дерматолог, например, это дама – сделают вам общий осмотр, и этот осмотр обязательно будет включать верхушки ушей. Вы когда-нибудь видели моряков? То есть яхтсменов, потому что профессиональные моряки, которые служат на торговых кораблях, как правило, мало бывают на солнце, но что до яхтсменов, то обратите как-нибудь внимание на их уши. Нет, правда, я не шучу – один только взгляд на верхушки ушей, и вы заметите следы солнечных ожогов…

Всё только Север, думал Ульф, только Север. А потом еще была Северная Америка – в первый раз он там побывал, когда был еще студентом в Лунде и сумел купить билет подешевле. Но полетел он тогда в Канаду и там двигался в основном на север – будто его гнал какой-то инстинкт. Он тогда добрался до Йеллоунайфа, где проработал месяц барменом, а потом на вырученные деньги пропутешествовал еще месяц. Он был полон решимости повидать Штаты, но так и не забрался южнее Миннесоты и Висконсина – самой северной части страны. Принимали его там очень радушно, во многом потому, что в тех местах жило много скандинавов, и не успел он оглянуться, как пора уже было возвращаться домой. До Нового Орлеана он так и не добрался – хотя ему очень хотелось, не потому что Север вновь одержал над ним верх. Однажды он обязательно туда поедет. В Южную Америку. Или, может, в Индию, или даже в Австралию, где у него была одна дальняя родственница, жившая в Дарвине, – она как-то была проездом в Мальмё и пригласила его к себе, в свойственной австралийцам дружелюбной манере. «Приезжайте на сколько захотите, – сказала она тогда. – Да хоть на всю жизнь – многие так и делают. Так никогда домой и не возвращаются». Интересно, как это будет, задумался он. Тепло. Солнце. Надо бы только поосторожнее с прямыми солнечными лучами, конечно, как говорит Блумквист… И это еще не всё. Он задал родственнице вопрос насчет крокодилов, и она сказала, что у них в округе они действительно водились, но что она лично видела их на свободе всего несколько раз, хотя как-то, рассказывала она, они были на пикнике, и один крокодил сидел в речке, и поэтому им пришлось переехать подальше от берега, просто на всякий случай. У нее был друг, сказала она, который знал человека, которого, в свою очередь, чуть не съел морской крокодил, но он – этот человек – в то время был нетрезв, а встречи с крокодилами почему-то довольно часто случаются, когда ктонибудь навеселе.

– Крокодилы, – внезапно произнес он.

Блумквист, который в это время как раз рассказывал об опасностях, которые таят в себе салоны для загара, осекся, не закончив фразы.

– Крокодилы? – переспросил он.

– Да, – ответил Ульф. – Я тут просто подумал. Вы ведь о солнце говорили, правда? По крайней мере, несколько минут назад это было солнце, и я вспомнил о крокодилах. Вы когда-нибудь видели крокодила, Блумквист?

– В зоопарке, – ответил полицейский. – Они просто лежали, и всё. Ничего особенно больше не делали. Знаете, они же хладнокровные – так мне кажется, – и им нужно солнце, чтобы вообще чем-либо заниматься. Когда им холодно, они вроде как не могут причинить вам особого вреда, хотя я лично не стал бы это проверять на собственном опыте, как вы думаете? А как насчет волков? Вы когда-нибудь видели волка, господин Варг?

– Нет. Мне кажется, никогда.