Отдел непримиримых врагов (СИ)

— Комендантша не выглядит, как милая особа, с которой легко договориться, — с лёгким оттенком изумления в голосе отметила она и протянула ему футболку. Вот уж от кого, а от старой злобной грымзы в последнюю очередь следовало бы ожидать помощи, пусть и на платной основе.

— Почему же? По-моему, она как раз очень миленькая старушка. Сначала забавно бухтит, пока за ними, ленивыми зачуханцами, прибирается, а потом оставляет полную кастрюлю вкуснейшего рагу. Хотя вообще не обязана этого делать. Договор ведь на одну уборку.

Проигнорировав протянутую вещь, он схватил её за запястье и дёрнул на себя, нахально усаживая на коленях.

— Что ты себе позволяешь? — от неожиданности Белладонна не то, чтобы смутилась, но всё же рефлекторно попыталась подняться с чужих ног. Естественно, Рикард не дал ей этого сделать, а лишь сильнее прижал к своей обнажённой и горячей груди.

— Ровно то, на что ты сама меня провоцируешь, — правый угол его рта пополз вверх, сминая гладкую кожу щеки в симпатичные морщинки. Только сидя так близко она смогла раскрыть тайну кривоватой и дьявольски привлекательной улыбки. И заключалась она в чёткой арке Купидона и самых краешках уголков губ, которые резко обламывались и смотрели вниз даже когда он улыбался. — Давай не будем разводить цирк, Донна, и поговорим по существу?

— Для этого необходимо сидеть у тебя на руках?

— Нет, но я люблю совмещать приятное с полезным, — томно усмехнулся он, а уже в следующее мгновение от улыбки не осталось и следа. От пронизывающего же взгляда голубых глаз, ещё лет пятьдесят назад её однозначно пробил бы озноб. Даже немного жаль, что с годами к подобным вещам вырабатывается иммунитет. — Что тебе от меня надо?

— Я не понимаю…

— Донна, давай ты не будешь из себя строить святую невинность? Неосознанно вертеть хвостиком может такая глупышка, как Вел. Да и до неё рано или поздно дойдет, почему у неё в присутствии одного конкретного мальчика тембр голоса меняется и глупая улыбка не сходит с лица.

Белладонна постаралась изобразить растерянность, но лишь убедилась, что на нём привычные приёмы не работали. Достала из кармана пиджака пилочку для ногтей и сконцентрировалась на их остроте, обдумывая, как ей выбраться из столь щекотливой ситуации.

Откровенно говоря, она сильно заблуждалась на его счёт. Понадеялась, что глупый дикарь поведётся на первые признаки заинтересованности. Потому как среди других жертв обаяния, вампиров и людей, этот метод раньше не давал осечек. Мужчины слишком тщеславны, чтобы усомниться в собственном превосходстве. Насколько бы успешна, красива и умна не была женщина, они ни на секунду не заподозрят, что она могла устоять перед их харизмой, богатством или внешними данными, на их взгляд, как минимум — сногсшибательными.

К слову, их заблуждения, касающиеся внешности, её особенно сильно забавляли. Каждый второй сморчок с куцей бородкой и торчащими рёбрами мнил себя ночным покровителем, олицетворяющим мужскую красоту. Как будто у них в домах стояли волшебные зеркала, демонстрирующие желаемое вместо действительного.

Пусть Рикард и на самом деле обладал впечатляющей фигурой и соблазнительными губами, но ведь вёл он себя, как типичный бабник. Не мог пропустить ни одной юбки, флиртуя не только с коллегами, но и со свидетельницами. Временами появлялось ощущение, что за центр принятия решений у него отвечал исключительно детородный орган. А тут такой внезапный сюрприз, от которого Белладонну буквально заколотило изнутри от желания, чтобы один конкретный мужчина принадлежал исключительно ей. Как вещь. Как собственность. Его сопротивление унижало и злило. Отчего возникало до вульгарного тупое стремление сломать чужую волю и заставить восхищаться ею от кончиков волос до пальцев ног. Просто потому, что так захотелось. Бессмысленно и беспощадно.

— Зачем ты заперла мокрую Дарси на всю ночь в туалете? — в лоб бросил Рикард.

— Мне не понравилось, как она смотрела, — она равнодушно пожала плечами, не переставая пилить ногти. Нет смысла притворяться, что не имела к этому инциденту отношения. Всё равно не поверит в её ложь. — А я привыкла ставить других в известность, если мне что-то не нравится.

И обозначать границы, за которые наглым клушам лучше не заходить. Белладонна первая положила на него глаз, решив, что он будет от неё без ума, и так просто отказываться от поставленной цели не собиралась. Королевская кровь и способности бета-самца стоили приложенных усилий. В будущем его влияние, которое с годами однозначно лишь усилиться, можно будет использовать во многих затруднительных ситуациях с другими оборотнями. И раз она решила остаться на Саларуне, то ей жизненно необходимо заручиться его поддержкой.

— Ух, прям на ревность тигрицы тянет.

— Чтобы ревновать, надо быть страстно влюблённой, — тонко намекнула Беладонна на свою симпатию к нему.

— Это ты верно подметила. И поскольку мы оба знаем, что ты не влюблена, то потрудись объяснить, что стоит за твоим поведением? Пожа-а-луйста.