Отдел непримиримых врагов (СИ)

— Нет, я не иметь к ней никакого от!.. — договорить ей не дала ладонь Марселя, грубо заткнувшая крикливый рот.

— Она с перепугу начинает нести всякую чушь, — лаконично объяснил он, а потом наклонился к уху Валери и что-то сердито зашептал.

Белладонна шокировано смотрела на то, как её брат прикасался по собственному желанию к оборотню и не верила своим глазам. У неё произошёл не какой-нибудь классический разрыв шаблона — тот больше месяца ей беспощадно рвал в клочья Рикард. Нет, у неё вероятнее мир с ног на голову перевернулся. Марсель не просто ненавидел другие виды, он элементарно не знал, что к ним можно испытывать что-то помимо отрицательных эмоций.

Ей, как и многим другим вампирам, на протяжении многих лет внушалась идея, что оборотни их главные враги. Но опыт человеческой жизни смягчал градус негатива. И поэтому наиболее адекватные особи понимали искусственность навязываемых чувств. Видели, где и как их сталкивали лбами для поддержания уровня межвидовой агрессии, выгодной с экономической точки зрения. Но Марсель не имел никакого человеческого опыта, его ненависть к оборотням была взращена с нуля.

По идеи даже мысль о том, чтобы дотронуться до оборотня, должна вызывать у него нестерпимое чувство отвращения. Притом самое невинное касание, где кончик пальца едва задевает чужого предплечья. Марсель же прижимал целую ладонь ко рту Валери, ещё и грудью едва не прильнул к её спине, пока завис губами напротив уха.

— Я же говорил, что между ними что-то странное происходит, — внезапный шёпот напарника опалил висок Белладонны. — Не только твой братец чудит, но и малая ведёт себя нестандартно. Глянь, как спокойно даёт заткнуть себе рот… в другой раз она ему руку бы по локоть откусила.

— Какая-то бессмыслица…

— Вот-вот, и я о том же.

Начальство не стало далеко заходить в своих забавах над подчиненными и успокоили Валери, пообещав не нагружать её занудной работой, заключающейся в монотонной фильтрации информации. И не потому что это было для неё смерти подобно, а целях грамотной реализации кадров.

Бессмысленно заставлять пересчитывать рисовые зёрна того, кто через десять минут кропотливого труда попытается разнести пол здания в состоянии аффекта. Логичнее источник неуёмной энергии отправить бегать наперегонки с машиной наркокурьера. Выгоды для всех выходило значительно больше.

В результате короткого обмена мнений, капитан Бак определил в помощники Фабиана стажёров из своей ястребиной группы. Рикард неплохо справлялся с типовой работой, если руководство по-военному чётко озвучивало техническое задание, в иных случаях он предпочитал пародировать предметы мебели или сливаться с окружающей средой. И как ни странно, этим её совершенно не раздражал. Чем дольше Белладонна с ним работала, тем яснее понимала, что излишне инициативные мужчины вызывали у неё гораздо больше головной боли, нежели вот такие — в целом не особо деятельные, но локально послушно исполнительные.

Устроившись в скрюченной позе на краю кресла у компьютера, Фабиан настраивал, чтобы на огромном экране в конференц-зале картинка выходила одновременно с двух системных блоков, и параллельно умудрялся трещать без умолку:

— …но это всё мелочи жизни. Итак, мои братья и сёстры по несчастью, начнём с протоколирования никому не нужной аппаратной информации. Сейчас я буду зачитывать всякую муть, которую вам нужно будет подробно записывать. Зачем? Затем что по дебильной инструкции так положено. Можно подумать, типа в будущем отыщется креативный олух, что горячо заинтересуется комплектацией компа убитого.

— В этом вопросе вы пристрастны, Фабиан, — не согласилась с ним Белладонна. — Алгоритм осмотра и процедуру протоколирования придумали, потому как изначально никому не известно, что именно пригодится для расследования. Разумнее отнестись к первичному осмотру с неким педантизмом, чем проводить повторную экспертизу, если потом выяснится, что корень зла спрятался в незначительной на ваш взгляд мелочи.

— Складно стелишь, но за семь лет, что я работаю в полиции ещё ни одно дело не было раскрыто благодаря инфе о серийном номере процессора. — Он снял боковую стенку на системном блоке и заглянул внутрь. — Так, тут у нас три корпусных кулера и водянка на видюхе. Два винчестера старенького форм-фактора и один малого объема, видимо под систему… три плашки оперативки… ничего необычного не вижу. Никаких подозрительных паянных на коленке микросхем или дистанционных передатчиков данных. Скукота…

Какое-то время они потратили на описание комплектующих, как внешнего содержания, так и внутреннего — программного. Она писала о загадочных операционных системах и утилитах без малейшего понимания, о чем шла речь. Банально строчила текст под диктовку Фабиана, расстроенного рутинностью процесса.