Отдел странных явлений: Лесоморский детектив

— У каждого колдуна от рождения есть кое-какие способности: кто-то огнем кидается, кто-то молнии мечет, а кто-то зверушек врачует, — колокольчиком звенел знакомый девичий голос где-то над ухом.

Я огляделся, но вокруг никого не было. Только настырная белка, обхватив лапами желудь, прыгала следом и молчала. Стоило отвернуться и пойти, как девичий голос продолжил:

— Это врожденная магия, не несет она в себе никакого зла, способности те хилые, и вреда миру не приносят. Но есть еще магия изначальная. Ее придумал Создатель. Ой, сильно то колдовство: даже Богам не подвластна сила такого мага. Она меняет мир. Где-то прибыло, значит, где-то должно и убыть, так?

— Все верно, — прошептал я против собственной воли.

— Это называется равновесием: нет худа без добра, мой мальчик, и добра без худа.

— Это и есть принцип изначальной магии? — я остановился словно вкопанный, припоминая все события жизни, связанные с путешествием через Лес Судеб.

Моля Баст укрыть меня от заговорщиков, мне пришлось обменять силу на свободу. В тот день, когда смерть грозила мне, я поменялся местами с девушкой Юлей. Я воспользовался своей силой, чтобы уберечь от опасности друзей, ребят из России: Ивана и любимую Маш-шу. И я сполна заплатил за все. На этот раз мне предстояло устроить судьбу сестры. Расколдовать лягушку не достаточно для семейного счастья. Нужно сделать так, чтобы Анхесенпаамон полюбила Ивана-царевича и согласилась править с ним крошечным по сравнению с Кеметом государством. И раз всю эту катавасию затеял я, платить надлежало именно мне. Оставалось назначить цену. Как только она будет уплачена, все встанет на свои места.

— Хорошо, что мне отдать за счастье любимой сестры?

— В прошлый раз, мой мальчик, ты не захотел расплачиваться душой, — красивый голос Создателя звенел повсюду, это была именно она, никто другой не мог говорить об этом, пусть даже я не узнаю ее, это она, она, она… — ты предпочел непривычную жизнь. Но на этот раз ты заплатишь названную цену.

Ну уж нет, я уже говорил, что умирать я не намерен даже за счастье любимого человека. Зачем бороться за него, если сам не увидишь радости в глазах спасенного.

— Пожертвовуй какой-нибудь не совсем тебе нужной частью тела, мой мальчик. Глаз, например, или рука… или…

— Разве что, рога, — подумал я об избавлении от совершенно не нужной части тела, но в итоге вызвал некое недоумение в голосе Создателя.

Джуоо хмыкнула и отказалась, мотивировав решение тем, что рога изначально мне не принадлежали. А остальное я отдавать не намеревался. Что-то совсем не хотелось становиться инвалидом в девятнадцать лет. Но альтернатива — душа и жизнь. Этого я лишаться не собирался тем более. Лучше пусть заберет глаз, если так нужно заставить внука заплатить за доброе дело.

— Нет, глаза меня тоже перестали интересовать. Зачем они мне? — кокетливый голос Создателя прозвенел совсем близко. — Какой-то шарик на ниточке! Не новогоднюю ж ёлку им украшать. Да и нет у меня в Лесу времени, следовательно, нет и Нового года. Ухо, нос, и, тем более, зубы меня тоже не интересуют. Руки и ноги твои мне без надобности. Органы разного назначения… у меня не хирургическое отделение и не лавка транспантолога.

Я насторожился, потому что уже понял, куда клонит бабушка. Она собирается мотивированно доказать: ей нужна исключительно моя сила с душой в придачу. И тут на меня кто-то вылил ведро холодной воды. Лес, а также белка с орехом начали растворяться, а голос госпожи Джуоо таял в череде воспоминаний из детства. Я зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел над собой заботливое, очень серьезное лицо госпожи Агафьи.

Женщина сидела рядом с моей кроватью и мыла в тазе белое льняное полотенце.

— Очухался, касатик, — ехидно хмыкнула она, встретившись со мной взглядом. — С того света тебя вытащила. Жар у тебя… дай Боже… рубаху выжимать пришлось.

Тяжело дыша, я смотрел на протянутую через всю комнату веревку, где и сушилась моя одежда. Даже платок, которым хозяйка фиксировала раненую руку, был пропитан потом.

Губы против воли прошептали:

— Мне надо расплатиться за счастье сестры, если я не заплачу… все будет тщетно… заплатить… отдать душу… ради сестры… Анхе…

— Тихо, ты бредишь, — шепнула Агафья, и холодное полотенце легло мне на лоб.

Я зашелся в тяжелом грудном кашле, корчась от боли. Может, все-таки, Лес Судеб на этот раз оказался просто горячечным сном?

— Что с ним? — в полудреме я расслышал звонкий голос Ивана Дуракова.

Приоткрыв глаза, я разглядел мутное белое пятно на фоне темной двери, то и был программист.

— Ох, — причитала Агафья, красное пятно, сидящее справа от меня, — напугал! С того света, кажися, достала…в Лесу с трудом догнала…

Значит… не сон… просто троюродная тетка царевича немного умеет колдовать, и поэтому нашла способ в очередной раз избежать расчета с родственницей. Что же теперь будет? Мне не удастся помочь сестре? Или расплата ожидает меня в самый неподходящий момент жизни. Жуткий кашель не дал мне додумать.

— У тебя долг перед Создателем, — безапелляционно заявила она. — От этого и твоя болезнь.