Отделенные

Нет, вы не получите меня обратно! Я не буду снова терпеть все это… Великие силы, не хотела этого делать, но… Это последнее средство. Но я не достанусь им. Я послала сердцу приказ остановиться.

Выкуси, Главный Гад.

Сердце замерло, но через мгновение упрямо застучало снова. Приказываю опять, но дурацкая песенка лезет в уши, мешая сосредоточиться. Великие силы, да заткните его кто-нибудь! Свист стал почти оглушающим, я вздрогнула…

И проснулась.

Рядом кто-то ходил, напевая веселую мелодию.

Все тело покрывал холодный пот, руки и ноги одеревенели и почти не слушались. Из-за неудобного положения или… Твари чащобные, я правда пыталась остановить сердце? Пусть и во сне, но…

Песенка слышалась совсем близко. Кто-то взялся за засов. Я быстро вытащила бумажку из ошейника. Что бы дальше ни произошло, у меня будет сила!

Дверцы распахнулись, и на меня взглянул Малкир.

– Ты не околела тут за ночь? Не хочешь погреться и поесть?

Что ответить? Где мы?

– Встали в Туманном Овраге у гильдейского постоялого двора, – сказал он, будто прочитав мои мысли, – меняем лошадей. Ноги у тебя не отмерзли? – добавил мужчина, глядя на тонкие сапоги, которые я стащила в магистрате. – Давай вылезай, никому я тебя не сдам. Как тебя зовут?

Э-э-э… Листочек?

Мое молчание он истолковал по-своему:

– Не хочешь, не говори. Я Малкир, как вчера слышала. Уговаривать тебя я не собираюсь. Мы стоим здесь еще часа два. Так что делай как знаешь.

Торговец ушел. Никто не собирался грубо вытаскивать меня из повозки. Но вылезать надо. Вылезать и утекать. Мало ли что задумал этот прохиндей. Почему он не выдал меня?

У-ух, ноги и правда замерзли.

Никакой эльфийской заставы и эльфов. Вокруг царил настоящий беспорядок. Куча повозок и телег разных размеров, фыркали лошади, наемники и торговцы ходили туда-сюда, покрикивая на грузчиков и конюхов. Там и сям лежат тюки, стоят ящики. Над всем этим безобразием высился большой трехэтажный дом с красной черепичной крышей.

Мимо прошел лохматый наемник и бросил в мою сторону хмурый взгляд. Видок у меня, должно быть, тот еще. Я поспешила вывернуть плащ и надеть его, как полагается.

Так, стоит купить немного еды.

Проскользнув между груженых телег, я оказалась у трактира, но, не успев подняться на крыльцо, услышала знакомый голос:

– Неужели это плащ Нирии?

Со мной поравнялся улыбающийся Малкир, и на самом деле он был всего-то на пол-ладони ниже меня. Высокий для человека.

– Вылезла-таки. Пойдем, я знаю, какую стряпню здесь стоит поесть.

Малкир открыл двери и пропустил меня вперед.

Внутри было шумно и жарко. Разномастный люд опустошал тарелки и голосил кто о чем. Между столиков сновали бойкие служанки в красных передниках, уворачиваясь от рук чересчур благодарных посетителей. Впрочем, мало кто желал слишком докучать девушкам – здоровенные вышибалы на входе следили за порядком. Трактирщик крутился за стойкой волчком, то выслушивая заказы, то выдавая ключи от комнат, то принимая деньги. Как же много людей…

К нам подскочила совсем молоденькая девушка и куда-то нас повела. Чудо, но свободный столик нашелся. Далеко от выхода, почти у самой стойки, где вертелся хозяин. Я огляделась. Куда бежать в случае чего? Дверь прямо за трактирщиком должна вести на кухню…

– За стойку, на кухню и там будет дверь, – хохотнул Малкир из-за моей спины. – В кладовку, но в ней есть черный вход на хозяйскую конюшню. Брать пегого жеребца не советую, норовистый.

Щеки будто запылали. Все настолько очевидно?

– Садись, – сказал он и сел сам.

Служанка поставила на стол дымящиеся тарелки. Прежде чем она убежала, Малкир что-то ей шепнул.

– Принесет нам дополнение к обычной еде, – пояснил торговец.

На вид ему было лет тридцать пять. Небольшая горбинка на носу выдавала старый перелом, а правую бровь пересекал тонкий шрам. Черные волосы и глаза. Волосы были длинные и собраны в хвост на затылке. В ушах – серьги, простые колечки, из материала темного цвета. Похоже на дерево.

– Гадаешь, наверное, почему я тебе помог? – спросил Малкир, откусывая хлеб. – Да сам не знаю. А вообще, давным-давно мне тоже так помогли, иначе я бы гнил сейчас в земле. Лет двадцать так точно, даже больше. После виселицы. Так что… Все, наверное, заслуживают второго шанса. И еще я терпеть не могу всесветский магистрат. – Он широко ухмыльнулся. – А тебя они и искали.

Я понюхала еду. Пахло хорошо, какое-то жаркое и овощи.

– Цыпленок, – пробубнил с набитым ртом Малкир и подмигнул. – Не отравлен.

Ладно. Желудок уже устраивал голодные протесты, и я сдалась, отправив ложку с овощами в рот.

– Ну, моя синеглазая молчунья, что ты говорила вчера насчет оплаты?

– Обладаю я небольшим количеством настойки жгучелиста и порошка сон-стебля, господин. И денег.

Я еще умыкнула калианов цвет, но этого добра у Малкира и так много.

– Ну вот, я уж думал, ты отморозила себе язык. Говоришь так… Забавно, – сказал он и прищурился. – Я вчера еще про это подумал. Будто столетняя прабабка герцога какого-нибудь.

Точно… Их язык ведь изменился. Моя речь, видимо, звучит странно.