Отдельная реальность

Голос дона Хуана приказал мне сосредоточить все внимание на тумане, но не поддаваться ему. Он несколько раз повторил, что воин не должен поддаваться ничему, даже собственной смерти. Я снова погрузился в туман и обнаружил, что это, оказывается, вовсе даже не туман. По крайней мере, он не соответствовал моему представлению о тумане. Туманоподобное явление было составлено из мельчайших пузырьков, которые мягко вплывали в мое поле зрения, пересекали его и уплывали прочь. Какое-то время я их созерцал, но потом громкий далекий звук «оторвал» мое внимание от концентрации на них, и я снова видел только зеленое аморфное туманоподобное свечение. Звук повторился и рассеял туман. Я сидел на берегу оросительной канавы и смотрел на воду. Звук повторился еще раз, гораздо ближе. Это был голос дона Хуана. Дон Хуан говорил, что мне следует следить за его голосом, потому что другого проводника у меня нет. Он велел смотреть на берег и на растительность прямо перед собой. Я увидел тростник и небольшое пространство, где тростника не было, – маленький заливчик, из которого дон Хуан обычно набирал ведром воду. Через несколько секунд дон Хуан велел мне возвращаться в туман и снова попросил внимательно следить за голосом, потому что он будет указывать мне, как научиться перемещаться. Он сказал, что, едва увидев пузырьки, я должен буду взобраться на один из них и позволить ему меня нести.

Я подчинился и сразу же провалился в зеленый туман. Потом появились пузырьки. Голос дона Хуана воспринимался как очень странный и пугающий грохот. Услышав его, я тут же перестал видеть пузырьки.

– Заберись на один из пузырьков, – услышал я.

Я изо всех сил старался одновременно сохранять восприятие пузырьков и слышать голос. Не знаю, сколько времени я боролся, однако в какой-то момент осознал, что все же могу слушать дона Хуана, не теряя из виду пузырьки, которые все плыли и плыли, пересекая поле моего зрения. Дон Хуан настойчиво требовал, чтобы я зацепился за один из них.

Мне стало интересно, каким образом это можно осуществить, и я автоматически спросил: «Как?» Слово было похоже на буй, на котором я всплыл из глубин своего существа. Я услышал свой голос. Он звучал как собачий вой. В ответ дон Хуан взвыл по-собачьи, а потом добавил несколько завываний койота, после чего рассмеялся. Я подумал, что это действительно смешно, и тоже засмеялся.

Дон Хуан очень спокойно сказал, чтобы я цеплялся за пузырек.

– Погружайся в туман, – велел он. – В туман!

Я вернулся в туман и обнаружил, что движение пузырьков замедлилось и они стали величиной с баскетбольный мяч. Теперь они были такими большими и двигались так медленно, что их можно было как следует рассмотреть. Это не были пузырьки, они не походили ни на мыльные пузыри, ни на воздушные шары, ни на какие-либо сферические емкости. В них ничего не содержалось, они не имели границ и в то же время сохраняли форму и двигались. Не были они также и круглыми, хотя в самом начале, только начав их различать, я был уверен, что они круглые, и пузырьки были первым образом, возникшим в сознании. Я смотрел на них как через окно, рама которого мешала мне проследить весь их путь; они вплывали в поле зрения, пересекали его и уплывали прочь.

Однако стоило мне перестать считать их пузырьками, как я тут же смог следить за ними, что в свою очередь позволило мне зацепиться за один из них и поплыть вместе с ним. Я действительно чувствовал, что двигаюсь. Фактически я сам был пузырьком или чем-то напоминающим его.

Затем я услышал голос дона Хуана. Его звук настойчиво толкал меня, и я утратил это ощущение. Звук был ужасно пугающим, он слышался откуда-то очень издалека. Впечатление было таким, словно он выкован из металла и произносит его какой-то жуткий громкоговоритель.

– Посмотри на берег!

Я увидел большую массу воды и слышал ее шум.

– Посмотри на берег! – снова велел дон Хуан.

Я увидел бетонную стену. Шум воды стал ужасающе громким. Он поглотил меня и внезапно прекратился, как будто его отключили или обрезали. Я провалился в ощущение черноты, сна.

Я осознал, что лежу в канаве. Дон Хуан что-то бормотал и брызгал водой мне в лицо. Потом с головой окунул меня в воду, вытащил, за шиворот подтянул к берегу и оставил лежать в воде, уложив голову на край канавы. Рукам и ногам было очень приятно. Я вытянул их. Глаза болели от усталости. Я поднял руку, чтобы их протереть. Это оказалось очень трудно – рука была тяжелой, мне едва удалось приподнять ее над водой, но, сделав это, я обнаружил, что она вся покрыта зеленым туманом. Сама рука выглядела темным пятном в массе тумана, окруженным интенсивным зеленоватым свечением. Я поспешно вскочил на ноги и, стоя по колено в воде посреди канавы, посмотрел на свое тело – оно было глубокого зеленого цвета. Цвет был настолько интенсивным, что вызвал ощущение вязкости и текучести. Я был похож на фигурку из корня дурмана, которую дон Хуан сделал для меня несколько лет назад.

Дон Хуан велел мне выйти из воды. Я обратил внимание на его тон – это был приказ.

– Я зеленый, – заявил я.