Отдельная реальность

– Прекрати! – приказал он. – У тебя нет времени. Вода уже почти поймала тебя. Убирайся оттуда! Быстро!

Я в панике выскочил на берег.

– На этот раз ты должен подробно рассказать мне обо всем, – сказал дон Хуан таким тоном, словно это само собой разумелось.

Последовательность событий, однако, его не интересовала. Он хотел детально знать только одно – что я видел после указания смотреть на берег. Я описал стену. Он спросил:

– Стена была справа или слева от тебя?

– Она была прямо передо мной.

– Нет, она должна была быть либо справа, либо слева. В то мгновение, когда ты только заметил ее, где она была? Закрой глаза и не открывай пока не вспомнишь.

Он встал и, пока я вспоминал с закрытыми глазами, развернул меня лицом на восток – так я сидел на берегу. Потом он спросил, в каком направлении я двигался.

Я ответил, что вперед. Тогда он потребовал, чтобы я вернулся к тому моменту, когда увидел пузырьки.

– Как они двигались? – спросил он.

Дон Хуан требовал, чтобы я вспомнил, и наконец я признал, что пузырьки вроде бы двигались вправо. Но я был не настолько в этом уверен, как ему хотелось бы. В результате учиненного мне допроса я осознал, что не способен классифицировать свои переживания. Сначала пузырьки двигались вправо, но потом, когда их размеры увеличились, они стали появляться отовсюду. Некоторые наплывали прямо на меня, остальные двигались во всевозможных направлениях. Были пузырьки, которые проплывали над и подо мною. Они были везде, со всех сторон. Я вспомнил их шипение; вероятно, восприятие пузырьков осуществлялось не только визуально, но и на слух.

Когда пузырьки выросли до такой степени, что я смог «взобраться» на один из них, стало «видно», как они трутся друг о друга, подобно детским воздушным шарам, связанным в гроздь.

Мое волнение усилилось, когда я вспомнил подробности моего восприятия. Но дона Хуана, однако, это не интересовало. Я сказал ему, что видел шипение пузырьков. Это было не чисто слуховым или визуальным эффектом, а чем-то неопределенным, тем не менее кристально ясным. Пузырьки терлись друг о друга. Я не видел и не слышал их движения, я чувствовал его; я сам был частью этого движения и звука.

Воспоминание потрясло меня. Я нервно схватил дона Хуана за руку. Я понял, что у пузырьков отсутствовала внешняя граница, и в то же время они находились в какой-то среде; контуры их непрерывно менялись и выглядели какими-то неровными, зазубренными. Пузырьки сливались и разделялись с огромной скоростью, но их движение не слепило. Они двигались быстро и в то же время медленно.

Рассказывая о своем переживании, я вспомнил еще одно – окраску пузырьков. Они были прозрачными, очень яркими и казались почти зелеными, хотя это и не было цветом в привычном смысле.

– Ты отклонился от темы, – сказал дон Хуан. – Это все не важно. Ты цепляешься за мелочи. Единственное, что имеет значение, – это направление твоего движения.

Я мог вспомнить только то, что в моем перемещении не было точки отсчета. Но дон Хуан решил, что если сначала пузырьки двигались в основном вправо, то есть на юг, значит, следует обратить внимание именно на это направление.

Я вновь попытался вспомнить подробности.

Когда дон Хуан меня позвал и я, так сказать, «вынырнул», стена была слева. Она поднималась из воды совсем рядом, и я мог различить отпечатки опалубки, в которую заливался бетон и которая, похоже, была сделана из узких, плотно сбитых досок. Стена была очень высокой, я видел один ее конец со сглаженным углом.

Какое-то время дон Хуан сидел молча, как бы задумавшись о смысле моего переживания. Наконец он сказал, что ожидал от меня большего.

– Чего большего?

Он не ответил, а только выпятил губы.

– Ну ладно, все равно ты молодец. Сегодня ты узнал, как брухо используют воду для перемещения.

– Но я видел?

Он с интересом взглянул на меня и сказал, что я сам смогу ответить на этот вопрос, но только после того, как еще много раз побываю в зеленом тумане. Он немного изменил тему разговора, пояснив, что мне все же не удалось в полной мере научиться использовать воду, а удалось только узнать, как это делается в принципе, и что он специально велел мне посмотреть на берег потока, чтобы я мог убедиться в реальности перемещения.

– Ты перемещался очень быстро, – сказал он. – Прямо как маг, хорошо владеющий этим приемом. Мне было тяжеловато за тобой угнаться.

– Ты не мог бы мне объяснить все с начала? – попросил я.

Он засмеялся, медленно и как бы с недоверием покачав головой:

– Вечно ты все хочешь знать с начала. Но начала не бывает вообще. Любое начало существует лишь в нашем воображении.

– А мне кажется, все началось тогда, когда я курил, сидя на берегу, – сказал я.

– Но перед тем, как дать тебе трубку, я знал, что именно с тобой нужно сделать. Может, мне и следовало объяснить тебе это, но я не могу, потому что это уведет меня совсем в другую сторону. Поэтому лучше не думай ни о каком начале – тебе будет легче.

– Ладно, пусть так. Тогда расскажи, что происходило после того, как я сел на берегу и выкурил трубку.

– Но ведь ты сам уже об этом рассказал, – со смехом заявил он.