Отдельное поручение(Повесть)

Тракт, выйдя к урочищу, пересекал поселок не прямо, а сворачивал влево, потом вправо, образуя зигзаг и отсекая один балок с юго-восточной стороны поселка. Сделано это было, видно, не без умысла: если бы тяжелые трелевочные машины ходили прямо через поселок, то они — даже при слабом ветре — беспрестанно осыпали бы песком людей и строения, а главное — стоящий под навесом двигатель электростанции, который при таких условиях эксплуатации быстро бы вышел из строя. Грязно-белый подъягельный песок покрывал, как в пустыне, все пространства урочища.

Цветкову пришло на ум, что тот, отрезанный трактом, одинокий балок они так и не осмотрели. Да, он припомнил: они добрались до песчаной дороги, намеченной двумя вдавленными ребристыми колеями, и, не пересекая ее, повернули к берегу. Там же, в том месте, где они вышли к дороге, оставили пальто и портфели.

Внешне балок ничем не отличался от других, разве что своим расположением, и Цветков не рассчитывал найти здесь что-либо особенное. Привлекала одна деталь: дверь была приперта колом. Это, конечно, ровно ни о чем не говорило. Есть люди, настолько приученные или приучившие себя к порядку, что, даже покидая жилье навсегда, они приберут все внутри, а потом аккуратно прикроют за собой дверь. Цветков не волновался, как прежде, когда они бежали к балку с антенной, но что-то подхлестывало его осмотреть жилье. Пусть даже лишняя корка хлеба окажется, в их положении и это немало.

Подойдя ближе, он различил следы перед дверью. Следов, конечно, по всему поселку было видимо-невидимо, но почти все они были размазаны дождем или ветром; здесь же, перед дверью, следы сапог были резкие, с четким рисунком подошвы. Это могло, разумеется, оказаться случайностью: мало ли почему лучше сохранились следы, но гадать нужды не было — вот он, сам балок.

Цветков отбросил в сторону кол, отворил дверь и вошел. Его бросило в пот. Балок был обитаем. Еще не успев осознать все как следует, оценить неповторимый запах жилого помещения, он почти бессознательно, по привычке, выработанной жизнью в урмане, наклонился и тронул ладонью бок железной печки. Она была теплая. Тревога охватила лейтенанта Цветкова.

19

«Старший следователь прокуратуры младший юрист Хомяков взял объяснение у Истомина Константина Яковлевича, 1949 года рождения, уроженца г, Ханты-Мансийска, проживающего по ул. Авиаторов, 3, кв. 8, русского, члена ВЛКСМ, второго пилота Ми-4, несудимого».