Отдых и восстановление (СИ)

Я умылась, переоделась в домашнее и вышла к столу, оставив разбор саквояжа на после обеда. Семья… ну, думаю, можно сказать, семья сиры Катрионы уже собралась, но пока не садилась — ждали сеньору: кудрявый красавчик из первых парней на деревне — маршал, как я понимаю; кругленькая дамочка в ярко-розовом платье, которое наверняка считалось в её возрасте уже страшно неприличным (в Засолье её бы точно обшипели, что не девочка уже), из тех толстушек, что целыми днями носятся, не зная устали, всё видят, всё знают, везде успевают и не худеют при этом ни на унцию — его жена; хорошенькая девочка с личиком, на котором так и читалось желание учинить что-нибудь этакое… не то чтобы пакость, но что-нибудь позанятнее уроков чистописания, а с нею рядом прямо-таки выставочная горожаночка, за какие-то грехи сосланная в деревню — очевидно, племянница сеньоры и гувернантка. Толстого гнома, правда не было. Детей, кроме сиры Мадлены, тоже. Видимо, здесь за взрослый стол сажали лет с семи-восьми, а двойню сеньоры и сына маршала кормили в детской.

И раз уж сеньора запаздывала, пришлось маршалу знакомить меня со всеми, включая собственную жену. Посматривал он на меня со странной смесью лёгкой неприязни и какого-то предвкушения. Не любит магов вообще, или это Рената хорошенько потопталась по его мозолям? Язык у неё, что и говорить, как бритва. Если бы кто-то спросил моего мнения, я бы сказала, что безродной остроухой следовало бы выражаться аккуратнее, но она временами словно нарочно нарывалась. Я знала её постольку-поскольку, однако меня всегда удивляло это желание непременно найти неприятностей себе на хвост со стороны женщины, за которую заступиться в случае чего могла бы только гильдия… ага, в лице глав отделений, с которыми Рената особенно охотно цапалась на ровном месте. Меня она, скорее всего, считала трусихой и приспособленкой. Но плакать над этим я точно не собиралась.

Сира Аларика в ожидании сеньоры принялась расспрашивать меня о том, правда ли я тоже умею играть на лютне. Я сказала, что на лютне играю плохо, мандолина мне нравится гораздо больше, и в ближайшее время я покажу, в чём между ними разница. Меж тем в столовую вошли сира Катриона с консортом, и вид у обоих был такой, словно они успели хорошенько поругаться. Ох, ну надеюсь, что не из-за меня.

========== Глава пятая, в которой героиня устраивается на новом месте ==========

Мягко осыпа’лись в траву длинные кудрявые стружки, остро пахло свежим деревом — крепкий старичок с обманчивой неторопливостью строгал какую-то дощечку. Взрослые и подростки, как я и думала, работали в полях и огородах, и в селе оставались сплошь старики и дети. Я поздоровалась, старичок ответил: «Доброго дня, вашмилсть», — и вопросительно уставился на меня, не переставая проводить рубанком по доске.

— Мне нужен посох, — сказала я и подняла руку, показывая примерную высоту этого посоха. — Вернее, заготовка под него — просто крепкая палка, которую удобно взять в руки. Заплачу’ деньгами или морозными чарами, как хотите.

Старичок замялся. Понятно, магов никто не любит, а деньги никогда и никому не лишние, но летом надо где-то хранить молоко и творог, и просто недоеденные похлёбки-каши, чтобы не прокисли. Терпишь ты чародеев, ибо полезны, или люто ненавидишь колдунов проклятых — летней жаре нет до этого никакого дела; и выливая свиньям запузырившуюся похлёбку, ты можешь утешаться только тем, что не пошёл против поучений жрецов и не стал связываться с кем-то из мажеской братии. Старичок посмотрел на солнце, уже довольно низко повисшее слева от Орлановой кручи, почесал в гладком коричневом затылке и сказал:

— А давайте, вашмилсть, я с перваком своим вечерком потолкую, а вы завтра за палкой-то придёте, тут я вам и скажу, чего мы надумали.

— Хорошо, — покладисто кивнула я. — Так и сделаем.

Теперь главным было запомнить, в какой именно двор меня занесло, а то я уже всё село обошла (ничего интересного), прогулялась по берегу пруда (всё-таки пруда, а не озерца), на стройку не совалась без нужды (вот будет моя палка готова, тогда и пойду), но зато постояла на плотине, досыта насмотревшись на то, как падающая вода остервенело крутит несколько колёс, стоящих рядами по обоим берегам речки, очень недовольной тем, что её перегородили плотиной — только брызги радужным облаком взлетали до самых перил. Можно было ещё пройтись до трактира и поболтать с его хозяином: им явно был кто-то из гильдейских отставников, знающий много всякого… полезного для молодых, неопытных и вообще зелёных сопляков, с которых ещё даже на стол к Солнцевороту деньги не собирают. Или к Ренате Винтерхорст заявиться в гости и выклянчить что-нибудь почитать. Мы не подруги, ясное дело, но с кем ещё она может поговорить, не подбирая слов попроще, если не с другой магессой? Тем более, такой же боевичкой.