Отдых и восстановление (СИ)

Сира Аларика тем временем тоже села за шитьё, только шить взялась обычные мужские подштанники, а сира Мадлена довольно неплохо управлялась с челночком для плетения кружев. Интересно, где это девочка могла в здешней глуши научиться совсем новой, буквально год назад в моду вошедшей технике? Её гувернантка, несмотря на развешанных светляков, подтащила этюдник к самому окну и, почему-то хмурясь, чиркала карандашом по бумаге. Все при деле, одна я бездельничаю, блаженно откинувшись на жёсткую, зато ровную и высокую спинку кресла, стоявшего у камина. Камин, правда, не топился, а жаль: днём было уже по-настоящему тепло, но к закату крепость быстро начала остывать. Хорошо, что одеяло на моей кровати меховое, а то мёрзнуть каждую ночь… Обморожение мне залечили быстро и качественно, но бок и бедро остались болезненно чувствительны к холоду.

Прибежала вертлявая служаночка, на ходу смахивая крошки с губ, и принесла мне мандолину. М-да… а не попросить ли мне господина Меллера выдать мне её как часть моего вознаграждения по контракту? Хочу-хочу-хочу такую «луковку», скромную с виду, простого тёмного дерева и без всяких украшений что на корпусе, что на деке! Зато звук какой! Я прошлась медиатором по всем четырём парам струн — м-м… всё, я влюблена, покорена и готова отдать всё, что угодно, от половины жалования до собственной сомнительной чести.

— Скажу сразу, пою я плохо, — предупредила я. — Голос мне ставили, дикцию я отрабатывала до судорог, но чувственности и артистизма во мне не больше, чем в графском гвардейце на посту. Это будет не пение, а безукоризненное чтение текста под аккомпанемент мандолины.

— Тогда лучше просто сыграйте что-нибудь душевное, — проворчала сира Аларика. Она определённо почему-то была не в духе, хотя вообще выглядела жизнерадостной особой. И сира Клементина с чего-то продолжает хмуриться. Поцапались? Кудрявый красавчик-маршал охладел к располневшей после родов жене и начал клеиться к молоденькой-свеженькой гувернанточке? — Вон братец, — продолжила сира Аларика, чуть оттаивая при упоминании сеньориного консорта, — пел нам недавно, что настанет день и час…

— Как скажете, — послушно отозвалась я. Я, в общем, не театралка, но не знать баллад из уже который год популярной пьесы — это надо очень постараться. По всем трактирам и кабакам без конца кто-нибудь да завывает: «Вот так моё пытают сердце…» Мелодия была несложная, подобрала я её легко и быстро, и вообще, кажется, мне предстояло вспоминать все слезливые романсы, какие я только слышала за последние годы. И наигрывать эту розовую муть вместо того, что нравится мне самой. Ладно, мне в конце концов за это деньги платят, а работа вовсе не обязана доставлять удовольствие.

***

На следующий день после завтрака мне принесли не стремянку, а обычную приставную лестницу, поэтому здоровенному парню с добрым, но туповатым лицом деревенского дурачка пришлось держать её, пока я лазаю под потолком. Я повесила на шею сумку со старыми конспектами по рунам, тряпкой и несколькими брусками мела, потому что мел очень любит крошиться и ломаться в самый ответственный момент, и полезла под потолок. Парень крепко держал лестницу и аж сопел от старания, но я подумала, что активировать руны буду с пола. А то ещё перепугается и бросит лестницу вместе со мною, на ней стоящей.

Цепочка у меня была записана ещё на том самом минимальном курсе, который я предпочитала считать подготовительным. Позже я её много раз исправляла и дополняла, пока не получилось нынешнее плетение — несколько рун света, создающих «ведьмины шары», и руны-ограничители, задающие их размер и силу свечения (мне-то были нужны мелкие и довольно слабенькие, а не та шаровая молния, что обычно призывалась для освещения). В отличие от обычных светляков, эти были привязаны не к магу, а к рунам, и поэтому смирно висели на одном месте.

На праздники я ещё добавляла в рунную цепочку элементы основных стихий, поэтому светляки получались разноцветными. На прошлый Солнцеворот один маг из графских придворных купил у меня такую. Не удивлюсь, если он объявит себя автором задумки, а я окажусь всего лишь жалкой подражательницей: никаких договоров мы, ясное дело, не составляли, и вообще, объявлять себя создателем и владельцем рунной цепочки… Ни один западный суд «магическое» дело к рассмотрению в жизни не примет, а на востоке будут долго смеяться над идеей объявить её своей собственностью. Всё равно что из всем известных букв составить слово и заявить, что оно принадлежит только тебе.