Отдых и восстановление (СИ)

— Спасибо за предложение, господин Дромар, — вздохнула я. — Но пока я не рассчитаюсь с долгами, ни о каком строительстве, сами понимаете, и речи быть не может. Даже если бы я захотела остаться.

— Вопрос с вашими долгами тоже можно решить, — ответил он, и мне почудился ещё один кандальный браслет на моей лодыжке. Уже не грубый, коряво заклёпанный, а вроде тех, что надевали на руку состоятельным иноземцам на имперской границе — лёгкий, гладкий, позолоченный, не натирающий запястье и не пачкающий кожу и одежду ржавыми разводами.

Вот только чтобы снять его без пограничного мага, требовалось отрубить кисть. Нет, я могла бы, наверное, разобраться с плетением чар на печати, но не уверена, что мне хватило бы сил сковырнуть её. Разве только на крови. Но в Империи есть такая организация с безобидным названием Искатели… Не знаю, что там умеют паладины Пути, но мне в одной из поездок по Империи однажды за компанию с местным магом прилетело Тишиной. Искатели мне потом официально принесли извинения и выплатили компенсацию, но ощущения были — врагу не пожелаешь. И почему-то мне казалось, что подставить лодыжку под лёгонькие, гладенькие, даже нарядные с виду кандалы Дома Морр — это будет что-то вроде переезда в Империю и регистрации у тамошних Искателей.

Всей твоей свободы останется — выбрать, что надеть и чем пообедать. Остальное решат за тебя.

========== Глава пятнадцатая, в которой ведутся беседы о литературе, а героине приходят в голову очень странные мысли ==========

Я, в общем, и не надеялась, что благоразумным и практичным вязовским дамам понравятся любовные романы (песни, что ни говори, это песни, к ним отношение совсем другое), но я полагала, что дамы их воспримут просто в качестве сказочек. Какое там! Героев «Испытаний любви» они бессердечно высмеяли, а Джанет из «Грозы над горами» негодующе обфыркали: «Взяли добрые люди мерзавку в дом, растили почти как свою, а вместо спасибо — сплошь обиды да требования сшить ей платье не хуже, чем у кузин?» Ещё вместе с двумя любовными почтовая чиновница прислала сире Катрионе плутовской роман, но Сойка для деревенских сеньор была вообще за гранью добра и зла, мошенница и воровка, поданная как положительный (ну, по крайней мере как симпатичный) персонаж.

В общем, я успела прочесть по полторы главы «Испытаний любви» и «Грозы», одну неполную «Рубиновых подвесок» — и все три романа выпросила сира Клементина, благо никто сиру Катриону с возвращением книг не торопил. Понятно же, что вслух читать три полновесных тома — это не очень быстро, а гувернантка наверняка должна была управиться ещё до праздников. А что сама сира Катриона не хочет слушать ни про красавицу Сойку, ни про красавицу Эмму, так об этом хозяйке книг можно было и не говорить.

А я попросила у Меллера разрешения глянуть, что есть на его полках. Есть же там что-нибудь лёгкое? Меллер посмотрел на меня с удивлением.

— Да вам незачем спрашивать у меня разрешения, сира Вероника, — сказал он. — Берите что хотите и когда хотите, разве я не говорил? — Я покачала головой, и он произнёс не очень уверенно: — Видимо, замотался и забыл сказать. Выбирайте что понравится. У меня есть весь последний цикл Глорфинделя — тот, который он начинал издавать за свой счёт, чтобы никто ему не указывал, как и о чём писать. Там последнюю книгу дописывала его дочь по черновикам самого сира Лео, и разница в языке, конечно, очень заметна, но в общем, читать можно. Знаете, словно бы тебе попались мемуары или дневники просто умного и образованного человека, без литературных талантов…

Я созналась, что прочла только первую книгу из пятитомника, и мы трепа… э-э… оживлённо обсуждали творчество Глорфинделя, — особенно позднее, когда издатель уже перестал давить на того, чьи книги расходились влёт, — пока нас не позвали обедать. То есть, больше часа, оказывается. Меллер посмотрел на таблицу, которую он так и не заполнил; я сконфузилась и попросила прощения, что отвлекла, да ещё и перед отъездом, когда и так времени немного; а сира Катриона с нажимом повторила, что пора обедать. Я подумала, что она совершенно точно слышала наш разговор, и ей он совершенно точно не понравился.