Отдыхать, так по-божески!

Двери закрылись за уходящими богами, отсекая от ревнивых взглядов. Ласковая прохлада весенней ночи охватила разгоряченные тела. Было безветренно и на удивление тихо. Слышались лишь тихий разговор стражников во дворе и смешки пары служанок, кокетничавших с воинами. Музыка и шум бала стали казаться чем-то чуждым и почти нереальным. Легким движением кисти женщина опустила завесу безмолвия, облокотилась на деревянный парапет и, задумчиво глядя в сторону темных ночных садов и далеких огней города, приготовилась слушать.

— Я прошу Богиню Любви о помощи, — прямо, без предисловий начал Итварт, нервно сжав руки в кулаки. — Помоги разыскать ту, что была моей женой.

— Зачем? — серьезно спросила Элия. И, поняв, что вопрос этот задан не из пустого любопытства, и от его ответа зависит сейчас очень многое, воин сказал откровенно, как на исповеди:

— Я был глупцом. Моя боль, моя скорбь, что так выматывали душу, были эгоистичны. Я как потерявшийся ребенок везде видел только собственные страдания. Ты помогла мне вспомнить о долге и чести, об истинной сути любви. Благодарю! Теперь я чувствую, что должен знать, что с Виолой все в порядке, кем бы и где бы она ни была. Если нам нельзя быть вместе, ничего другого я не попрошу.

— Что ж, правильные слова, — серьезно кивнула богиня и повернулась к воину. — Я помогу тебе.

Не было больше капризной принцессы, развлекавшейся на балу и смущавшей своим откровенным нарядом гостей, перед воином стояла величественная, властная богиня, само олицетворение самой могущественной силы в мирах.

— Мне понадобится тот флакончик с розой, вещь дорогая тебе и ей, что связывала ваши сердца, — попросила Элия, и воин извлек из потайного кармана халата крохотную колбочку, последнюю память о погибшей жене. Итварт задержал ее на несколько секунд в руке и решительно протянул принцессе.

Элия взяла флакончик в правую руку, а левую возложила на плечо воина. Пристальный взгляд принцессы устремился вдаль, сквозь множества миров в поисках маленькой искорки чужой души, тепло которой когда-то согрело воина. Сила богини, используя любовь Итварта, как магнит, невидимым лучом протянулась туда, куда указала, повернувшись в густой жидкости, маленькая розочка. Шли минуты, и вот, наконец, принцесса обнаружила то, что искала.

Это был мир буйных девственных лесов, куда еще не проникли охотники и лесорубы. Казалось, за всю историю существования Леса в него не ступала нога чуждого живому зеленому сообществу существа. Это был Лес именно с большой буквы, простирающийся всюду, куда бы ни устремился взор, Голубые глазки озер, дивные поляны с густоцветьем трав, великаны-деревья под ослепительно синим небом — все дышало глубинным, вечным покоем, но покоем не смерти, а жизни. Ибо щебетали птицы, деловито жужжали насекомые, слышался рев крупных зверей. И еще среди этой массы животной жизни чувствовались огоньки других разумов, чуждых людям, да и богам. На одном из этих огоньков и остановился луч. "Лесной дух, — поняла принцесса. — Одно из странных, очень загадочных существ, не имеющих плотской оболочки, с которыми иногда встречались эльфы. Непостоянные, вольные, как ветер, способные за секунду принять тысячу форм, но заботящиеся о Лесе и его обитателях с тщанием истинных садовников. Так вот, какой облик приняла душа Виолы".

Элия улыбнулась и сняла руку с плеча Итварта, разрывая связь. Воин вздохнул.

— Ты видел? — осведомилась богиня.

— Да, — кивнул мужчина и жадно спросил: — Как ты думаешь, мне можно ее найти?

— Можно, но стоит ли? — ответила вопросом на вопрос богиня. — Я чувствовала ее безмятежность, радость жизни. В ней, еще таком юном духе, нет тоски или боли воспоминаний. Ничто не смущает ее покой.

— Я понял, — со вздохом согласился Итварт, осознавая, что богиня права. Его сердце говорило о том же. И рядом с утихающей болью в сердце бога наконец-то поселился покой. — Что ж, пусть в ее жизни будут радость и мир. Но мне хотелось бы верить, что когда-нибудь я стану ей нужен, что она вспомнит меня, позовет. Это очень эгоистично?

— Пожалуй, но другими мы быть не можем. Если любим, то жаждем ответного чувства, мечтаем быть с дорогим существом. Очень и очень немногим важно только одно: чтобы любимый просто был. Любовь — полотно, сотканное из тысячи разных нитей, у каждого нить своя. Кто я такая, чтобы упрекать тебя за любовь, жаждущую взаимности? Я не знаю, вспомнит ли когда-нибудь та, что была Виолой, о тебе, но если это случится, ты услышишь ее зов, я обещаю, — ответила богиня и вернула флакончик с розой воину.

Спрятав свой талисман, Итварт опустился перед богиней на правое колено, поцеловав ее руку, сказал:

— Благодарю тебя, о светлая, за все!

— Не стоит, — перед Ивартом снова была своевольная ветреная принцесса. — Как сказал мне сегодня приятель, и я повторю его слова: — "Я сделала это из меркантильных побуждений". Я хочу видеть тебя своим учителем, а не безумным странником в мирах.