Отечественная война 1812 г. Сборник документов и материалов

Среди подобного крушения, заставлявшего страдать в такой степени чувство человеколюбия, если бы можно было испытывать хоть сколько-нибудь веселости, то костюм некоторых из жертв Наполеона мог бы ее внушить. Это был полный маскарад: гренадеры с длинными усами были украшены чепцами и одеты в женские шубы, другие облечены в одеяния русских священников, иные одеты в вышитые камергерские мундиры, разграбленные из повозок. Фигура самого Наполеона, как меня уверяли некоторые очевидцы, была не менее забавна. Когда он решался совершать путь верхом (это было редко, обыкновенно он восседал в прекрасной карете, закутанный в шубы), то садился на лошадь соловой масти, облаченный в огромную зеленую, расшитую галуном шубу, похищенную в Москве, и в большом меховом чепце. Он, как и другие, представлял собою настоящую карикатуру.

После Березины несчастные французы, в коротеньком платье, в панталонах и жилетах из бумажной ткани, без шинелей, не имели никакой провизии и питались только лошадиной падалью; они резали ее кусками и жарили, нанизав на палку, но чаще ели ее сырьем, и эта ужасная пища причиняла им зачастую дизентерию, ослабляя их вместо того, чтобы подкреплять. Но выбора у них не было.

Увы, мне пришлось увидеть более страшные вещи. В лесу под Молодечною я видел только что родившую женщину, она испускала дух возле своего мертвого ребенка. Я видел мертвого человека: его зубы впились в ляжку еще трепетавшей лошади; видел мертвого в лошади: он выпотрошил ее и залез в нее, чтобы согреться. Я видел впившегося зубами в кишки мертвой лошади. Я не видел, чтобы несчастные французы пожирали друг друга, но я видел трупы с кусками мяса, вырезанными для пищи. Мы находили трупы в подводах, из которых были выброшены припасы. Ген. Башилов подобрал под Иллией молодого офицера, ослабевшего от лишений; он дал ему хлеба, надел на него шубу и посадил в свою коляску. Прибыв в Иллшо, он нашел его мертвым.

На изуродованных фигурах всех этих трупов можно было еще замечать их характер и выражение той минуты, когда они умирали: один умер, простирая руки к небу, к которому он, конечно, возносил свои моления при последнем издыхании; другой, сжав руки и в положении молящегося; третий — подняв кулак с видом отчаяния, угрозы и ярости, конечно, против Наполеона. Но так велико было обаяние его личности, что никто из всех отчаявшихся не посягнул на его жизнь и персону.

Среди всех этих ужасов кровожадный и безучастный деспот думал лишь о себе, заботился только о своей особе; закутавшись в шубы, он спал в своей карете, катившейся по трупам. Он издевался над страданиями жертв; окруженный тысячами умирающих от голода, он заботился усердно о своем обеде и сладко кушал, ни разу не лишив себя бордо и шампанского…

Р. А., 1895, № 10, стр. 154–157.

159

Из воспоминании Я. Е. Митаревското о преследовании Наполеона.

.. Не только иностранные писатели, но и наши слишком много преувеличивают морозы. Они пишут, что от Березины до Вильно были постоянные морозы от 25 до 27° и доходили до 28°. Пехота при таких морозах, идя скорым шагом по сыпкому снегу, могла бы согреваться. Пришедши на квартиры, она имела время отдохнуть по избам и у разложенных огней» ей только и было дела, что составить ружья в козлы и поставить нескольких часовых. В артиллерии же было труднее — она тянулась очень медленно по снегу. Когда не было остановок, то мы уходили в час версты четыре. Беспрестанно случалось, что орудия и ящики заседали в снежных сугробах и раскатах, случалась ломка и другие остановки. Переход в 20 или 25 верст совершали мы в течение целого дня. Поднявшись почти до света, часто приходили на ночлег часу в осьмом, а иногда и позже. Однажды даже не ночевали на своих квартирах по случаю ветра и метели. Днем давали артиллерии отдых только часа на полтора или на два. В это время нужно было доставать фураж: голодные лошади не повезли бы по такой тяжелой и ухабистой дороге. Питаясь гнилою соломою с крыш и обгрызывая хвосты одна у, другой, как пишут историки, они не далеко бы ушли. Нужно было отпречь и расставить их, подмазать колеса в артиллерии и обозах, причем приходилось иногда с трудом вытаскивать застывшие чеки у осей. Приходилось расчищать водопои в реках, а иногда поить лошадей из колодцев. Пищу варили большею частью на открытом воздухе. Наконец, нужно было запрягать лошадей и укладываться. Вставали рано, останавливались поздно. Если принять во внимание все предыдущее, то мало оставалось времени солдатам греться по избам: большую часть времени они оставались на морозе.