Отечественная война 1812 года глазами современников

Такие шутки у них обыкновенны. Русский солдат не унывает; высокое присутствие духа особенно у них обнаруживается во время перевязки раненых; так, один из них с оторванной ногой говорил своему фельдфебелю, который прострелен был пулей в щеку и не мог говорить: «Ну, Иван Петрович, посылай нас за соломой, за дровами» (то есть как это делалось им прежде). Бедный фельдфебель покачал головою.

Страсть к битвам обнаруживается в народном духе русских, единоборство для них — забава. Взгляните на народные наши гимнастические игры: все они носят характер воинственный; охота к кулачным боям ни в одном народе, со включением самых англичан, столько не обнаруживается, как у русских, и этот бой у нас всегда в виде колоссального и имеет собственную свою стратегию. Такие генеральные сражения, особенно в губернских городах и всегда двух противных партий, служат тому очевидным доказательством. Какие кровавые сшибки; и тут своя тактика, задирают обыкновенно мальчики — это стрелки, далее схватываются все — это армия, наконец, лучшие уважаемые бойцы — ветераны, как главный резерв.

И как после подобных уроков целой жизни не уметь русскому работать штыком и прикладами в сражениях? Нельзя дозволить продолжать такой закоренелый обычай как для сохранения людей, так и потому, что он принадлежит к временам отдаленным; но нельзя не признаться, что эти народные битвы, имея целью часто одно увеселение, поселяют мужество и навык. Совершенно справедливо, когда говорят, что русские идут в дело с радостью, напевая любимые народные песни; это подтверждается фактом, мной изложенным. Могучие наши богатыри привыкли смело встречать удары равных себе. Они никогда не думают о ранах и страданиях, главный у них результат — броситься, достигнуть, разбить, и если знают, что государь в армии, давай тогда смело десять неприятелей на одного. С такими воинами на что не решишься, чего не сделаешь! Они от начальников требуют только заботливости о своем продовольствии и за то предают себя всем жертвам, которые от них потребуют; скажи им приветствие, ободри, попробуй каши из их котла — и они пойдут в огонь и в воду; радушие начальника их утешает. Суворов многими своими победами, кажется, обязан частью тому, что он более других вождей узнал путь к сердцу русского солдата.

Здесь кстати заметить, что русские и французы бывают всегда враги только по соревнованию в славе. Так, на вопрос одного генерала, что называется неприятелем, — солдат решительно отвечал: «Француз, ваше превосходительство!» — «Ну, а когда война с турками?» — «Все-таки француз». Это было вскоре после кампании 1812 года. Столько ожесточены они были достойным порицания поведением французов в России, и враги наши не должны обвинять даже русских крестьян в жестокостях с ними: ибо неистовые поступки французской армии в России заслуживали бы еще большего мщения. И так ли мы поступали во Франции, так ли мы заплатили за неслыханное зверство их? Впрочем, мы отмщены, мы были во Франции для того, чтоб показать ей великодушие наше. И как добрые дела не остаются без возмездия, то не раз, бывши потом за границей, я наслаждался прекрасными плодами мира и спокойствия, которые мы внесли в недра этого государства вместо мести, которою должны бы были его покарать.

Солдаты наши самолюбивы и любят показывать свою сметливость. В одно время капитан Филатьев прислан был для занятий по службе; не зная его имени, на первый раз из приличия мы называли его monsieur Филатьев; солдаты слышали это. Обращаясь к одному из своих офицеров, я ему сказал: «Об этом пошлите сказать к monsieur Филатьеву». — «Да вот не прикажете ли его послать?» — сказал он, указывая на лихого ефрейтора, тут же стоящего. «Да ты знаешь, как зовут капитана, к которому тебе надобно идти?» — «Как не знать, ваше благородие, к Моисей Филатьевичу», — отвечал он с уверенностью. Мы расхохотались и послали его к Моисей Филатьевичу.

Я думаю, что в солдате нашем развивается воинственный дух, имея его своим началом еще в быту крестьянина. Беспрерывные войны, веденные Россиею со шведами, турками, поляками, татарами и горцами Кавказа, преобразовали нашу нацию в военную. Петр Великий слил ее дух воедино и дал ему достойное для славы России направление; последующие за ним государи развили до высшей степени эту народную доблесть. В Отечественной кампании она обнаружилась величественнее, и 1812 год принял полный характер войны народной с бесчисленными своими ужасами и бедствиями, доказав всему свету истреблением европейской армии, что гибельно трогать нас в дымных наших избах, когда мы не посылаем приглашений. Свободные вооружения наших крестьян, их патриотические действия всякому известны, нужно было только видеть это на опыте[59].

Вид народной войны страшен и величествен: смятение, тревога, всеобщее ополчение, колокольный набат, стражи на высотах и решимость каждого дорого продать собственность, жизнь и судьбу своего семейства. И один спасен — другой погибает.