Отечественная война 1812 года. Школьная хрестоматия (СИ)

Соединение огромного жизненного опыта с редкостной интуицией, расчета — с даром предвидения не может не изумлять. 19 августа 1812 года из-под Гжатска посылает он дочери Анне Михайловне Хитрово одно, а затем и второе письмо, настойчиво требуя, чтобы та покинула свое имение в Тарусе и из Калужской губернии уехала с семьей в Нижний Новгород. Какой перелет мысли! Еще не найдено поле для генерального сражения, и исход этого сражения непредугадываем, а, кажется, ум Кутузова уже обращен к Калужской дороге, где он отразит Наполеона и погонит его вспять, по опустошенному Смоленскому тракту...

Другой чертой Кутузова — человека и военачальника была хитрость. Упрекавшие его в бездеятельности и пассивности не подозревали, какой огромный темперамент скрыт, спрятан у Кутузова под маской благодушия и спокойствия. Натуре его с младых ногтей свойственны были необыкновенная театральность, артистизм — с притворствами, игрой, лукавством. Это не бытовая хитрость, которая принимает вид ума, а рядом с умом оказывается сама глупа; такая хитрость — ум для глупых. Нет, это род мудрости, аналог которой, если брать примеры из отечественной истории, можно найти разве что в характере Ивана Андреевича Крылова, не случайно обращавшегося в своих баснях к образу Кутузова. «Дедушка Крылов» и «дедушка Кутузов» обнаруживают глубокое внутреннее родство в их особенном, народном уме, медленном упорстве, скрытой силе...

Знаменитая кутузовская хитрость проявилась уже на поприще дипломатическом — в константинопольской миссии 1793 года, когда он в короткий срок завоевал симпатии влиятельной матери султана Абдул-Гамида Валиде, министра иностранных дел — реиса-эффенди и даже (на всякий случай) корсара и умницы Ахмеда-паши, словно предвидя, что через восемнадцать лет тот станет великим визирем и главнокомандующим турецкой армией, которую у Слободзеи пленит Михаил Илларионович. В результате же миссии Кутузова опасное для России французское влияние на Порту оказалось нейтрализованным. Да и что была для него Порта, с се коварством и вероломством, мудростью и беспощадной жестокостыо, сладострастием и порочностью?

«Старый лис Севера», — сказал о Кутузове Наполеон. «Умен, умен, его и сам Рибас не обманет», — тридцатью двумя годами раньше, в своей излюбленной «припечатывающей» манере отозвался о нем Суворов. Наполеон хорошо помнил, как обманул его Кутузов в 1805 году сперва у Кремса, а затем у Шенграбена, хотя и не сделал из этого должных выводов.