Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

Унитаз верхнего соседа протекает ровно над моим потолком, потому что моя комната раньше была туалетом. Из всей мебели только табурет, такой же одинокий, как и я, с покосившимися ножками. В убогой меблировке виноваты, кстати, амраши. Они страшно не любят выбрасывать на помойку старые диваны и кресла, чтобы те не достались иждивенцам-совкам, которые даже ЛЕНЯТСЯ ИГРАТЬ НА БИРЖЕ. Табуретку я берегу, почти как женщину, даже дал ей имя Таня; поэтому сижу на полуистлевшем коврике, изображающем на переднем плане трех охотников, а на заднем плане кого-то вроде Маши и медведей. Сижу в углу, потому что расстилать коврик посреди комнаты мне не позволяет чудом сохранившееся эстетическое чувство. Постель моя выполнена из обоев, отклеившихся от стены – на ней остались только газеты времен революционной разрухи. Разбитое окно заколочено фанеркой. Когда нет денег на оплату электричества и гаснет телик, то я перестаю отличать понедельник от субботы. В случае, если нет никаких впечатлений и не хочется читать газеты времен революции, дзен-буддисты рекомендуют медитировать на собственном пупке. А мне легче получается медитировать на мухах, если они жирные и жужжат как стратегические бомбардировщики.

Бутылка-вампирка приносит мне доход, которого хватает, чтобы погудеть в пивняке раз в неделю, вместе с такими же аутсайдерами, как и я. С бывшим офицером, бывшим врачом и бывшим учителем, которые тоже ЛЕНЯТСЯ ИГРАТЬ НА БИРЖЕ. Тратиться на жратву, прямо скажем, неохота. Считается, что дешевые сосиски поощряют совковое иждивенчество. Поэтому в магазине есть только саморазогревающаяся, говорящая, поющая тенором, интеллектуально-развитая сосиска от «Nanotech sausages», которая содержит в себе стоимость патентов, ноу-хау, рекламы, зарплаты менеджеров, прибыли сосисочных королей и контрибуцию за «преступления империи».

Чтобы совсем уж в дистрофаны не попасть, я с «коллегами» охочусь на все более редкую стеклотару и совершаю набеги на мусорные баки возле супермаркета «Восьмой Walmart», которые порой так забиты просроченной жратвой, что не могут закрыться и защелкнуться на замок. Охрана супермаркета иногда постреливает, так что поход за жратвой превращается в развлечение для настоящих мужчин. Что тоже немаловажно при отсутствии прочих забав. На карусели меня не пускают, не тот формат, с женским полом меня разделили квартирные, денежные и другие грустные вопросы, а от всех сетей меня отрезали, когда я второй раз побывал в психушке. Надеяться на то, что ко мне придет посланец с письмом от важной персоны – не вредно, но скучно.

Но ко мне действительно заявляется курьер в форменной одежде «Пайцза Экспресс» (это очень дорогая и весьма надежная служба) в штанах с генеральскими лампасами и с голографическими лычками, представляющими несущегося во весь опор монгольского нукера. Его гордый силуэт возникает в дверном проеме, бросая красивую тень на склизкий пол. На отдраенных до глянца ботинках курьера чей-то помет, видимо, прилип в загаженном подъезде, на губах саркастическая улыбка. Его красочная униформа столь кинематографично контрастирует с видавшими виды семейными трусами, в которые был облачен я. Визит нежданного гостя отрывает меня от полезного, но унизительного занятия – мокрой уборки.

Я сперва подумал, что очередной спамер, из тех, что ухитряются за пару минут завалить все почтовые ящики ворохами рекламы, заклеить все стены пленочными дисплеями, рекламирующими какую-нибудь ВИАГРУ МЕГА-ГИПЕР-ПЛЮС, и еще испустить кучу рекламных пузырей, которые проникают во все щели (если бы пузыри не пели и не бормотали, то найти их было бы просто невозможно). Спамеры и «лично в руки» насуют посланий от всяких королей, принцесс и президентов, которые готовы в «любой удобный момент» вручить вам миллион баксов, ключи от белой яхты и виллу на Багамах. И хотя спамеры разносят информационную заразу точно так же, как мухи разносят дерьмо, лица их будут сиять, будто они участвуют в переносе жизни с планеты на планету.

За секунду до того, как я покарал бы незваного гостя ударом половой тряпки наотмашь, его каблуки щелкнули, а руки, затянутые в белые перчатки, протянули мне письмо от Ивана Арменовича Бабаяна.

– Господин Урман, извольте получить и расписаться в получении.

Моя тряпка застыла в воздухе в нескольких миллисекундах полета до красной генеральской фуражки курьера.