Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

Хоть я находился, можно сказать, в трансе, но мгновенно оценил три слова, красневшие на конверте – Иван Арменович Бабаян, – и в моей голове сразу зажглись яркие образы. Бабаян – это абсолютно непотопляемый и даже несмачиваемый человек, который выживет при любом потопе, войне, революции и почти прямом попадании ядерной бомбы. И не только выживет, но и обменяет обычный белый «мерседес» на бронированный цвета хаки, костюм-тройку – на амрашевские джинсы и курточку с вышитым мустангом. А храбрые чекисты на страницах его серий уступят место столь же мужественным «борцам против чекизма». Бабаян всегда держит именно тот фасон, какой затребован эпохой. Все, кто когда-либо имел дело со всяким криминальным чтивом, любовными романами и прочим pulp-fiction для задних долей мозга, знают этого человека. Гений приспособленчества, идеальный кондом, подходящий для любой фаллократии.

И вот я, вытерев руки о трусы, открываю конверт, который сопровождает собственное вскрытие приятной немного эротической музыкой. Ничего, что в комнате темновато. Бабаян писал мне на светящейся сенсобумаге, голубоватой, как вода в оазисе, наверняка каракулями, но те превратились в приятные округлые буквы старославянского стиля.

Предложение, от которого невозможно отказаться. Поди-ка ты, Иванушка-дурачок, незнамо куда и принеси неизвестно что, но чтобы било в точку и приносило доход.

Времени у меня – в обрез, и, видимо, конкурентов достаточно. Запустить паучков в одну банку и посмотреть, что получится, – это любимое дело наших бизнесменов, которые дарвинизм изучали не по книгам.

Впрочем, если учесть предложенную тему: «Господин Грамматиков, этапы большого пути, из неприметной козявки, как ты да я, в орудия главного калибра», то число конкурентов снижается. Это уже не огромное стадо, а двое-трое таких же подонков общества, как и я. Людям ведь жалко своего организма, который так легко может быть прострелен, поджарен, сварен, расчленен и растворен. Неспроста, наверное, Бабаян вытащил меня из пыльной темной конуры, за ушко да на солнышко, ведь он в курсе, что последние три года я ничем литературным не занимался.

При встрече Бабаян намекнул, что Грамматиков входит в организацию «Омега», в которую пускают далеко не каждого топ-менеджера далеко не каждой ведущей компании. Чтобы туда попасть, надо не только владеть углеводородами в Западной Сибири, Эрмитажем и космическим Дримлэндом, но и дергать половину мира за ниточки.

Бабаян, как человек принципиально жадный, искушал меня не большими деньгами, а истинно мужскими ценностями – он предложил мне повоевать, снискать честную славу или сложить буйну голову в неравном бою.

А мне и в самом деле легко ненавидеть Грамматикова.

Это он вместе с другими небожителями из «Омеги» решил, что я должен быть бледным слизнем, копошащимся в отбросах, а вот мой неразборчивый сосед – пухлым и розовым, как задница поросенка. Это Грамматиков вместе с другими олимпийцами положил мою страну под ножи и пилы утилизаторов. Это он кормил трупом моей невезучей страны стаи мелких и крупных тварей, это он скармливал тварям чужой труд, мысли, идеи, время, стволовые клетки, ткани, органы, жизнь. Это он дал тварям свободу ползать быстрее и жрать больше.

Если выводить Грамматикова на чистую воду, то за этим потянется и весь этот кондоминиум-пандемониум.

Внутренний голос не зря мне говорил, беги этой темы, пока тебе не сделали очень больно. И как и следовало ожидать, уже сегодня я на краю, одна нога качается над пропастью, другая, как выражался остряк О. Генри, поскользнулась на банановой кожуре. А те, кого я просил помочь, уже упали в Бездну. Прощай, Глеб. Прощай, Вера. Что же ты нашла в этом Грамматикове, когда была важной мадам и возглавляла агентство по производству новых «пострусских» кадров под названием «Scilla and Haribda Human Resources»? Что превратило тебя из профессиональной охотницы на мозги, работавшей на оккупационную администрацию, в простую продавщицу?..

Но оппонент внутреннего голоса, тоже внутренний, все еще нашептывает, что Бабаян не ввязывается в безнадежные предприятия, что у него уникальный нюх на тенденции и изменения, что он оплел своей паутиной всю Евразию. Я теперь – его человек, и он не оставит меня в беде.

Однако оппонент оппонента находит куда более убедительные слова и даже интонации у него, как у старого прокурора. Бабаян не был бы Бабаяном, если бы заботился о людях. Он оставит меня в беде с радостью и облегчением, если фортуна повернулась ко мне большим грязным анусом, если меня ищут «Тризуб Шуцманшафт», «Погоня инкорпорейтед» и прочие бандформирования. Несмотря на проявления демократии в виде грызни за территории, банды обязаны сотрудничать в розыске «врагов свободы» – так повелел Олимп. Бабаян прощупал тему, пустив пробный шар в виде меня. Колобок, к сожалению, закатился не туда, и многоумный Иван Арменович, быстро сделав разворот, уже скрылся за горизонтом...