Отечественная война 2012 года. Человек технозойской эры

– Господин Грамматиков, я не хотел бы особо распространяться об этом, – несколько бледный старпом взял чипа-чипс, который весело прощебетав «прощай», исчез во рту, обрамленном идеально белыми зубами, которые, как известно, первейший символ любого амраша.

Зайтсеф был сейчас облачен не во внушительную форму космического офицера, видно, что-то там запачкалось, а в довольно игривые цветастые шмотки. Память о том, что случилось с ним в каюте Макаровой-Нильсен час назад, была уничтожена, когда кусари куснул его в гиппокамп [33].

– Господин Зайтсеф, я нисколько не сомневаюсь в том, что вы умеете хранить тайны. Но, возможно, тайны никакой нет.

Несмотря на демонстрацию амрашевского хладнокровия, старпом, во-первых, был рад-радешенек, что я в этот момент болтаю с ним, вместо того, чтобы трахать его девушку. А во-вторых, ему очень хотелось предстать передо мной информированным парнем.

А я был рад, что можно на халяву ухватить «пару чипсов», да что там чипсов – здесь даже выпивка была «за счет капитана». Офицер Зайтсеф, по-моему, должен был удивляться тому, сколько чипсов я сжираю за одну секунду, но он виду не казал – может, в его представлениях миллиардеру положено быть алчным во всех отношениях.

– В общем, господин Грамматиков, есть небольшая девиация, смещение на градус от рекомендованного курса. Или, как у нас еще говорят, фарватера. Однако ничего особенного. Сейчас навигационная подсистема тестируется, и если ошибка не будет найдена, то произойдет переход на ручное управления.

– Но у вас уже была девиация, когда вы царапнули небосвод на Таити. И, наверное, после этого вы все проверяли.

– Вы же в курсе, эти программисты во всем полагаются на дибаг-ботов, да и физически невозможно меньше чем за полгода проверить миллионы строчек кода. Есть вариант, что дело вовсе не в программном обеспечении. Гироскопы и инерциометры – это все ж таки электромагнитные устройства, а кое-где мы проходим через зоны с сильной намагниченностью, вот недавно термоядерный реактор Фримэйл Айленд проходили, а потом попали в сильно ионизированное пылевое облако. Так что могли кое-что и подмагнитить. Или еще вариант, сеть внешних навигационных средств, радиомаяки, радиолокационные буи, пеленгаторы, системы глобального позиционирования, они нами не контролируются и тоже могут выдавать лажу. Это не обязательно результат хакерства, наноплесень способна работать как вражеская РЭБ и выдавать искажения почти во всем спектре...

– Почему вы уверены, что у вас получится переход на ручное управление?

– Господин Грамматиков, – укоризненно покачал головой Зайтсеф, – неужели вы нас считаете простой декорацией? Мы как-никак дипломированные и сертифицированные навигаторы. И летаем не в открытом космическом пространстве, по мировым линиям, а в густо обжитой зоне Змея. Тут на каждом шагу: кольца и полукольца, отели, заводы, лаборатории, виллы, острова, аттракционы, пирсы, солетты, и тому подобная дребедень. Плюс добавьте учтенный и неучтенный мусор: вышедшие из эксплуатации агрегаты и станции, цеха, спутники, и отработанные ракетные баки, и шальные солнечные парусники с дохлыми наркоманами на борту; все это будет порхать миллиарды лет вплоть до конца света, но имеет забавное название – временные навигационные опасности. Плюс та же наноплесень, которая обладает еще одним нехорошим свойством – оседать на корпус в районе двигателей или приемно-передающих устройств и вызывать коррозию. Мы почти все время маневрируем, иной раз створы фарватера совсем узкие, до километра; перед нами еще тральщик идет и всякую дрянь вылавливает. Теперь, надеюсь, вы понимаете, что мы умеем принимать решения собственной головой и делать кое-что своими ручками.

– А если данные, полученные от внешних навигационных систем и от судовых средств наблюдения, станут расходиться?

– Вопрос риторический. Опытный судовой офицер принимает окончательное решение на основании того, чему он больше доверяет.

– Но ведь его могут преднамеренно обманывать!

Старпом неторопливо положил в рот еще один попискивающий чип-чипс и как будто о чем-то задумался. Хотя скорее он разглядывал плечистых блондинок в дальнем углу бара. По выражению лица амрашей трудно что-либо понять.

– Не бойтесь, господин Зайтсеф, что мы кого-то утомим своей беседой. Дамы далеко, даже если считать за дамочек эти существа в углу.

– Диверсия не исключена. Если мы получим подтверждение, то у нас есть план очень жестких и быстрых антидиверсионных мероприятий. И передай вы мне сейчас чемоданчик с деньгами, я бы не сказал большего.

– А без чемоданчика? Между нами, мальчиками, говоря, что предусматривает этот план, хотя бы в общих чертах?

Ему явно хотелось поделиться, так сказать, выдержанной радостью побед. Наконец, Зайтсеф не стерпел и, еще склонившись ко мне, произнес: