Кутузов выезжает в армию, в 9 часов утра, садится в карету, около дома его на Дворцовой набережной, толпы народа вынуждают его ехать шагом, из толпы идут пожелания счастливого пути и победы. По пути Кутузов посещает Казанский собор, где, стоя на коленях, выслушивает молебствие, возлагает на себя поданный ему образ Казанской Божьей Матери и, выходя из церкви, обращается к священникам со словами: «Молитесь обо мне, ибо посылают меня на великое дело». Ровно через 9 месяцев в тот же собор было доставлено тело Кутузова.
На первой станции, в Ижоре, от проезжего курьера, по данному ему праву вскрывать бумаги из армии, Кутузов узнает о падении Смоленска и говорит: «ключ к Москве взят», а вечером встречает на пути в Петербург великого князя Константина Павловича, от которого узнает подробности. С дороги Кутузов посылает отзывы, запросы, приказы и приказания (управ. Воен. Министр. князю Горчакову, графу Ростопчину, Милорадовичу и др. лицам) в целях оповещения о своем назначении, ориентирования высших властей своими личными воззрениями на положение дел и вернейшими мероприятиями, в целях отдать себе отчет в силах и средствах возможного усиления армии, затребовав сведения о рекрутских депо, новых формированиях регулярной армии и об ополчении, также в целях ускорения всех формирований и вообще приготовлений, наметив пункты сосредоточения этих сил и средств. «Время и обстоятельства подвинут какую-либо сторону к решительным действиям, — пишет Кутузов Милорадовичу; — нынешний предмет состоит в преграждении неприятеля в Москву». Далее он наставляет его местом сосредоточения этих подкреплений, «дабы они не замедлили поддержать и усилить отступающую к Москве главную армию».
К утру войска сохраняли расположение принятое ими 10-го. Барклай, по внешности, как бы сохраняет намерение дать здесь сражение и II армия притягивается к первой, ставши уступом слева и позади ее, и выдвинув свой авангард под начальством ген.-адъют. Васильчикова. Французы с утра теснят арьергард Платова; в полдень пехота Розена отходит к Усвятью и становится на позиции, а вечером сюда же отходит Платов с кавалерией. Арьергард ген.-адъют. Васильчикова, стоящий левее Платова, ввязывается в бой и VII корпус Раевского получает приказание поддержать Васильчикова, но к ночи бой стихает по всей линии.
Барклай, колебавшийся уже накануне вечером, 10-го, дать здесь сражение, теперь, имея предлогом недостатки позиции, но, главное, принимая в соображение угрожающее движение к Дорогобужу с северо-запада IV итальянского корпуса и признаки обхода французами одновременно и нашего левого фланга, к вечеру окончательно отказывается дать сражение на реке Уже и принимает решение дать таковое лишь у Вязьмы, достигнув этого города четырьмя безостановочными маршами.
Так рушилось первое намерение Барклая дать Наполеону решительное сражение на р. Уже.
В Вязьму решено было командировать полковника Толя и ген. Трузсона с офицерами квартирмейстерской части и инженерными, в целях выбора позиции у Вязьмы и ее укрепления, причем им указано наметить позицию еще и у Гжатска, что показывает намерение Барклая и на дальнейшее от Вязьмы отступление. Первый отступательный марш указано исполнить до Дорогобужа ночью и в следующих условиях: первой выступает II армия и отходит к Бражину, за ней I — к Дорогобужу; арьергарды задерживают противника на р. Уже, дав армиям отойти, после чего располагаются, не доходя, примерно, 7 верст до Дорогобужа. Таким образом, следующим этапом, где Барклай считает возможным принять сражение, явилась Вязьма, и Барклай ставит целью скорейшее достижение Вязьмы, что мотивируется еще и предвзятым, равно и ложным, представлением о возможности со стороны Наполеона маневра упреждения нас у Вязьмы, подобно Смоленскому. Задержки наступления французов на марше армий к Вязьме возлагались на три арьергарда, друг от друга независимых: ген. Крейца на правом крыле, Платова и Розена в центре, ген. Васильчикова, потом Сиверса на левом. В главном — среднем — арьергарде, хотя местность была закрытая, а за Дорогобужем еще и пересеченная, оставлены те же 7 батальонов егерей при 4 пеших орудиях.