Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III

Михаил Андреевич Милорадович, заслуживший прозвание «русского Баярда», соратник Багратиона по итальянскому походу, бывший для Суворова «Миша», — личность далеко незаурядная. Во-первых, он был очень образованным человеком и в общем смысле и в специальной области: прошел курс в университетах Кенигсбергском и Геттингенском, изучил артиллерийское дело в Страсбурге и фортификацию в Меце. Во-вторых, за ним были и боевой опыт и боевая слава. Будучи записан с 1780 г. в лейб-гвардии Измайловский полк на службу, он был уже к 1799 г., на двадцать первом году отроду, генерал-майором и выступал с Суворовым в походе против французов. В бою он не знал удержу, воспоминания о нем пестрят самыми отчаянными подвигами. Надо произвести нападение на французов, расположенных в горной долине, а отряду русскому нет удобного пути для спуска, — Милорадович скатывается с горы на спине, за ним мгновенно следует весь отряд, и французы, не ожидавшие такого фокуса, оттеснены. Наседают французы при Борго отчаянно на наш отряд; дрогнули ряды и едва не отступили, но Милорадович схватил знамя и бросился вперед со словами: «Солдаты! Смотрите, как умирают генералы!» и… победа была вырвана из рук французов, а он остался невредим, — судьба хранила его от пуль и штыков, хотя он всегда был в опаснейших местах. Солдаты шли за ним беззаветно. Он был их друг и делил с ними «голод и холод и все солдатские нужды». Первым являлся он в строй на коне и последним сходил с него. Если была неудача, то он, но примеру своего гениального учителя, показывал себя особенно веселым, смешил всех и разгонял уныние; воодушевлял всех даже тогда, когда всем казалось, что смерть неизбежна. Кроме того, он был безгранично добр и не умел никому отказывать в помощи, хотя сам, любя покутить, зачастую сиживал без гроша и обед его состоял: из кофе и… трубки. По силе же любви к родине он не уступал другим выдающимся деятелям боевой страды этой эпохи. Наглядное доказательство этому дают действия его при избрании главнокомандующим Барклая. Он был старше Барклая по службе, но, как настоящий солдат, думал не о местничестве, а о пользе России. Пост главнокомандующего не привлекал его, он не смотрел на него как на выгодное место, а судил по его ответственности и сознавал, что занять его не всякому по плечу. Поэтому он сам просил государя за Барклая, когда понадобилось заменить Витгенштейна. Когда же государь сказал про Барклая, что он «не захочет командовать», то ответ Милорадовича был таков: «Прикажите ему! Тот изменник, кто в теперешних обстоятельствах осмелится воспротивиться Вашей воле!»[30].

М. А. Милорадович П. И. Багратион (Тропинина)

Ген.-лейт. Н. Н. Раевский (луб. карт. 1814 г.)

Генерал-лейтенант Николай Николаевич Раевский к началу войны был уже окружен славой, как воин и как человек также. О качествах его не было разных мнений, — все воздавали ему хвалу. Пушкин писал о нем: «Свидетель екатерининского века, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, невольно привязывал к себе каждого». — «Он был всегда одинаков со старшими и равными себе, в кругу друзей, знакомых и незнакомых, пред войсками, в пылу битв и среди мира», свидетельствовал Денис Давыдов, и даже Ермолов, который в воспоминаниях своих мало кого хвалит, отзывается о нем так: «бестрепетный Раевский!» И на самом деле, боевые качества его фактически были подтверждены: в 1806 году, сражаясь в течение семи дней без отдыха, без продовольствия, без подкреплений, сам раненый в ногу и оставшийся в строю, он мужеством своим и твердостью удивил и русскую и неприятельскую армии. И в Отечественной войне он оправдал вполне возлагавшиеся на него надежды: и в тот момент, когда на плотине под Салтановкой вывел он перед колонну двух сыновей своих (10 и 16 лет) под картечь французской батареи, чтобы воодушевить войска, и тогда, когда в Бородинском сражении, ожидая с минуты на минуту грозного удара французов на батарею свою, бывшую в центре позиции, он без замедления послал Багратиону, на которого уже обрушились французы, половину своих войск, подвергая себя крайней опасности, но выручая общую пользу дела.