Отечество

Навстречу шли несколько лисынмановских солдат. Сон Док Ки на мгновение замедлил шаг, опустив в низком поклоне свою большую голову, и широко заулыбался. «В доме господина и жеребенку надо воздавать почести». В этом убедился Сон Док Ки давно, еще при японцах. Но потом это золотое правило никто не стал соблюдать. То ли было раньше! Какой-нибудь босяк или рабочий не смел повысить голос на уважаемого гражданина.

Одно время, в 1946 году, Сон Док Ки был заместителем директора шахты. Тогда ценили его способности, и казалось, он пойдет в гору. Были все основания к тому: он окончил колледж по специальности экономиста, работал на административных постах. Но настоящего размаха не чувствовал. Подумаешь, простой экономист! Разве о такой работе он мечтал студентом колледжа! Не такой судьбы желал отец, который служил агентом в японской железнодорожной компании. Особенно доходны были операции с поставками пиломатериалов компании. Отцу не совсем дозволенным путем удалось помаленьку скопить денег и отдать Сон Док Ки в колледж. Получив образование, он подумывал пойти по стопам отца и открыть свое дело. Однако для этого нужно было сколотить некоторый капитал. К тому же он еще не располагал влиятельными связями в деловом мире. Поразмыслив, Сон Док Ки решил сначала поступить на службу в какую-нибудь акционерную японскую компанию. Там легче продвинуться.

Так Сон Док Ки очутился на шахте. И не ошибся. Не прошло и двух лет, как он, завоевав расположение хозяина, уселся в кресло начальника хозяйственного отдела. Но тут случилось непредвиденное. Отец попался на одной незаконной коммерции, обанкротился, и пришлось распродать все состояние. И у Док Ки дела шли плоховато. Он застрял на одном месте.

С началом «Великой Восточноазиатской войны»[9] усилился контроль властей за частнопредпринимательской деятельностью. Надеждам Сон Док Ки открыть свое предприятие не суждено было сбыться. Он долго оставался на том же месте в японской горнорудной компании. На шахте Сон Док Ки был единственным корейцем, занимавшим пост начальника отдела. Многие и не подозревали, что он кореец. Сон Док Ки во всем подражал японцам: носил японскую одежду и обувь «гета», даже дома говорил только по-японски, научился их национальным привычкам. Детям дал японские имена Таро, Тиро, Сабуро. Чай пил на японский манер, а в рисовую кашу обязательно добавлял «меспицы» — специальный соус, как это делают японцы.

Однако и такая жизнь продолжалась недолго. Однажды солнечным утром за окном послышался гул самолетов. Они, как стая голубей в лазурном небе, устремились на юг. Самолеты не были обычными, японскими, которые привык видеть Сон Док Ки. Сидевший рядом с ним японский инженер высунулся в окно и мгновенно побледнел. Губы нервно задрожали. На следующий день инженер тайком позвал к себе домой Сиракки-сан, как величали Сон Док Ки японцы.

— Господин Сиракки-сан, отныне шахту поручаем вам. Мы скоро уйдем. Насчет вас распоряжение уже дано, — угрюмо сказал японец. Из-под роговой оправы очков по щекам побежали две мокрые дорожки.

— Возможно ли? — искренне удивился Док Ки.

— Советы вступили в войну… Японию хотят задушить… Ямадо Тамассии[10] увянет, как еще не до конца распустившийся цветок. Вам, как никому другому, известно, что самураи имеют чистую, добрую душу. Вы, господин Сиракки-сан, тот самый человек, кому можно доверить шахту. Помните о дне, когда мы вернемся. Вам передадим все важные и необходимые документы, и мы надеемся на содействие господина Сиракки. Просьба нам помочь, чтобы обошлось без бунта рабочих… — С этими словами японец отдал Сон Док Ки карты и чертежи шахты, бухгалтерские книги и другие бумаги. Они, стоя, выпили по рюмке вина. В уголках глаз Сон Док Ки заблестели слезы. Так неожиданно и жестоко все рушится, уходит прежний мир, а с ним и мечты о благополучии. Но спустя некоторое время у Сон Док Ки пробудилась слабая надежда, что не все потеряно. Во всяком случае, японцам трудно будет вернуться, шахта пока в его руках, возможно, и навсегда останется. А вдруг то, о чем он грезил долгие годы, может столь счастливо осуществиться?

Японские администраторы покинули поселок в тот же день ночью. Сон Док Ки проводил их до окраины и вернулся домой, а уснуть так и не удалось — мешало разыгравшееся воображение.

Однако все произошло вопреки ожиданиям Сон Док Ки. Спустя четыре-пять дней рабочие без его ведома организовали административный комитет шахты. Сон Док Ки демонстративно при всех сжег на огне свою японскую куртку, но члены комитета даже не посмотрели в его сторону. Сон Док Ки не падал духом. Среди рабочих нет такого человека, кто бы осмелился взять дела шахты в свои руки. К тому же вся техническая документация находится у него, Сон Док Ки.

— Хм, посмотрим, получится ли что у вас без меня! — тайно злорадствовал Сон Док Ки и отсиживался дома, ожидая момента, когда его позовут.