Отель для страждущих

А еще внутри Крис расчетливая, собранная, просто играет роль этакой дурочки, потому что так жить легче. И с противниками проще. Они расслабляются и выбалтывают секреты. Но я понял это слишком поздно. Когда вовсю шла подготовка к свадьбе, а свадьба затевалась с размахом и моя матушка уже закусила удила. Либо женитьба на Кристиночке, «этой милой девочке, она будет идеальной женой, матерью и хозяйкой, это то, что тебе, оболтусу, нужно, либо прощайся с галереей».

И тут – Лиза. Она тоже невысокого роста, но не маленькая, как плюшка Крис. Женщина и должна быть маленькой. Чтобы мужчина мог легко поднимать ее на руки. Но не слишком маленькой, чтобы для этого слишком низко наклоняться.

Лиза – утонченная и элегантная, она даже кажется холодноватой, но на самом деле та еще страстная штучка. Ее выдает дикий огонь в глазах.

Я хотел ее, как мальчишка… А когда она мерки снимала… А когда позвонили в дверь…

Она стояла и ждала от меня этого самого первого шага, будь он не ладен. Соблюдала условности. А сама только и мечтала о том, что я к ней подойду…

… Никакого стыда и раскаяния… А с какой стати?.. Кто виноват, что так все получилось? Ее сестра выходит за меня по расчету, а Лиза еще и должна быть виноватой? Да Крис не стоит и ее мизинца…

… К Лизе была не только страсть с моей стороны. Как оказалось, я был в нее влюблен. Это время, когда ты счастлив, полон сил, мало ешь, мало спишь, много занимаешься сексом и разговариваешь. Обо всем.

Я как раз закончил один проект и у меня было свободное время. И все это свободное время мы проводили вместе с Лизой. Если у нее – то она делала выкройки, строчила на машинке, а я придумывал костюмы, мы обсуждали цветовую гамму, я варил кофе, какао, жарил яичницу или гренки, а вечером водил ее в ресторан. Иногда к Лизе приходили заказчики. Принимал их я. То есть, говорил, что Лиза сейчас занята и освободится недели через две.

Когда уставала Лиза и ей требовалось отдохнуть, мы ехали ко мне в галерею. Бродили по залам, смотрели картины, Лизе нравилось просматривать каталог работ и репродукции картин, которые мне присылали в ожидании выставки.

Лиза настаивала, что выставлять надо всех, потому что искусство – вещь субъективная и у нее не должно быть категорий. Единственное, ей не нравился авангардизм. Она не считала это искусством. Если только самовыражением. А самовыражаться за счет чужих денег – это уже мошенничество.

Было удивительно видеть ее в жизни серьезной, рассудительной, строгой и холодной, а когда мы занимались сексом – горячей, раскованной, страстной; она даже постанывала, когда я ее целовал, так она хотела меня… Меня еще никто и никогда так не хотел, как она. Уже это одно сводило меня с ума…

С ней было очень интересно говорить. И спорить. И соглашаться. Потому что наши мнения совпадали. А спорил я ради интереса.

Иногда она позировала мне. Обнаженная. Сначала она стеснялась. В тот первый вечер. Тогда я тоже разделся. И ей стало смешно. Сначала… Потом она завелась… И все закончилось грандиозным сексом. Впрочем, секс с ней всегда был грандиозным…

В галерее уже Лиза варила нам кофе или жарила яичницу. А вечером мы шли в какой-нибудь ресторан и немного гуляли по городу.

А еще я предложил Лизе открыть небольшое ателье в одном из помещений галереи. Сказал, мы оба немного художники, а художник должен помогать художнику. Пришлось немного поуламывать, объяснять концепцию, но она согласилась с радостью.

Наше с Лизой постоянное нахождение друг с другом объяснялось просто: она шьет наряды для моей свадьбы, а я ей выделил в аренду помещение под ателье. Комар носу не подточит. То есть, всегда полно людей, которые придумывают обо мне рассказы. Что я бабник и мое увлечение скульптурой – способ затащить к себе этих самых баб, и по нам с Лизой тоже прошлись…

Не могу сказать, что я бабник. Но женщин у меня было немало. Часто я их рисовал, с некоторых делал скульптуры. Но странно было бы встречаться с женщиной, которая тебе не нравится. Женщины, с которыми я встречался, были чем-то влекущие, интересные, поэтому я их писал и лепил, ничего странного.

Я всегда был открыт в этом плане. Я всегда смотрел на женщин с интересом. Всегда кого-то отыскивал в толпе. Даже когда ходил под ручку с Кристиной.

А когда появилась Лиза, я вдруг понял, что смотрю на женщин как-то сквозь. Они мне уже не интересны. Потому что рядом Лиза, такая разная, ее можно писать и лепить любой. А любить я хотел только ее одну. Всегда.