Отель для страждущих

И слышать это было приятно. Как будто ты оказалась за той пресловутой каменной стеной. ЗА мужем. Который тебя любит. И хочет детей именно от тебя.

Когда мужчина хочет от тебя детей – это любовь. Даже если он не говорит про «я тебя люблю» – это одно и то же… Ах …

Лучше бы Виктор меня бросил… А сейчас… Как его бросать, такого хорошего? Который меня любит? И хочет детей именно от меня? Да, Виктор хороший человек и хороший муж, да. Но отчего тогда такая тоска? Почему больно?..

Мужчина может не любить ребенка от нелюбимой женщины. И чаще всего не любит. Не любит по-настоящему. А женщина может любить ребенка от нелюбимого мужчины. Просто любит – и все. Так чем я рискую?

ГЛАВА 12 (пять лет назад)

Мастерская была наполовину просто квартирой. Кухня, ванная комната, спальня.

Марсель быстро провел меня по своим владениям и тут же остановился в мастерской. Кругом был тот самый творческий беспорядок: глина, скульптуры в разной степени созданности, картины, наброски картин, краски и очень много света. Тут было много окон от пола до потолка. И потолки были высокие. И белые стены. И от этого мастерская казалась огромных масштабов. У одного из окон стоял круглый стол, заваленный кистями. За круглым столом – ширма.

– Что там? – Полюбопытствовала я.

– Посмотри.

Я зашла за ширму и обнаружила там гардероб. Чего там только не было: платья и наряды разных эпох, шарфы, шали, просто материи шифона и шелка разных цветов, веера и шляпы. И даже несколько свадебных платьев. И пышных, а-ля принцесса, и просто белых платьев, иногда эпатажных. Еще тут было огромное зеркало во весь рост. И профессиональный грим.

Я не удержалась и присвистнула. За ширму загляну Марсель.

– Ну, как тут тебе? – улыбнулся он.

– Потрясающе! – рассмеялась я.

– И ты тоже, – перестал улыбаться Марсель и стал серьезным. – С одеждой потом поэкспериментируешь, хорошо? Я знаю, у тебя шедеврально получится. Но пока что я хотел бы слепить тебя именно обнаженной. Раздевайся.

Он ушел, а я смутилась и некоторое время просто стояла, глядя на себя в огромное зеркало.

В принципе, у нас с Марселем было все такое, что стесняться его было глупо, но ведь это был секс, горячка, а тут – ослепительный свет и позирование.

Я, все-таки, разделась. И прикрывшись шелковым отрезом нежного бело-розового цвета, вышла и встала у стола.

Марсель некоторое время еще возился с глиной, потом взглянул на меня, улыбнулся, подошел, провел пальцем по щеке.

– Ты что? Что за стеснение? После того, что у нас было?

Марсель взял со стола какую-то тряпку, тщательно вытер руки, затем отошел немного назад, пристально на меня посмотрел, снова шагнул вперед и мягко снял с меня «покрывало».

– Ты очень красива, ты это знаешь? – пробормотал Марсель.

Он не спрашивал меня и не ждал от меня ответа. Он говорил сам с собой. Я молчала и старалась не дышать. Мне казалось, я слишком бурно дышу.

Он быстро провел руками по моему лицу и фигуре, словно читал меня пальцами. Руки у него все равно были в глине. Он всю меня перепачкал. Но никто из нас не обращал на это внимания.

Марсель немного поэкспериментировал с моими волосами, а затем поднял их на затылке, пристегнув какой-то примитивной заколкой, которая валясь тут же, на столе.

– Вот так хочу.

Марсель лепил быстро. Делал набросок. Не вылепливал досконально. Словно наводил контур.

Набросок он закончил быстро, затем, на ходу, поспешно вытер руки какой-то тряпкой, валявшейся на полу, стремительно подошел ко мне, опрокинул на стол и начал целовать.

– Лиза. Ты моя, Лиза. Ты моя муза.

… А потом мы пили глинтвейн на его кухне.

– Набросок я сделал. Теперь буду творить с ним то, что захочу.

Я захотела еще побродить по мастерской, посмотреть его скульптуры. Марсель шел следом и иногда что-то рассказывал мне.

У скульптуры обнаженной дамы я остановилась.

– Кто это?

– Женщина.

– Вижу, что не мужчина. Кто это?

– Почему тебе это так интересно?

– Она кажется мне знакомой.

– Ерунда.

– Нет.

– Пойдем.

И тут меня словно ударило: это Кристина.

Марсель проследил за моим взглядом и улыбнулся.

– Узнала?

Я что, ревную? Да, я ревную. Уверена, далеко не одна натурщица пережила в этой мастерской то же, что и я, стоя под его читающими пальцами.

– Лиза, почему мы так поздно встретились? Завтра уже помолвка…

Если бы Кристина познакомила нас сразу. Но она перестраховалась. Молодец, конечно, Кристина, ничего не скажешь.

Глава 13

На званый обед в честь помолвки мы с Лизой пришли последними…

Стол уже ломился от яств. Лион смущался, Крис рдела от гордости. Матушка просто была счастлива. Лишь мы с Лизой были лишние на этом празднике жизни.

Когда Крис вынесла собственноручно испеченный торт – ее шедевр, кулинарный экзамен, матушка дала мне знак, что пора дарить кольцо. Я залпом выпил коньяк, встал, достал из заднего кармана джинсов бархатную коробочку, открыл ее и протянул невесте.