Отель «Гонолулу»

Качество обходилось в суммы с пятью нулями, и отнюдь не после единицы. Приходилось искать все новых и новых клиентов на материке. Алекс часто и надолго уезжал, все время путешествовал. Он сравнивал себя с охотником, добытчиком и каждый раз, возвращаясь на Гавайи, убеждался, что жертвы его не напрасны: первоначальные наброски превращались в чертежи, чертежи — в кальки, а вскоре они с Бекки уже с головой погрузились в то, что архитектор называл «процессом получения разрешения».

— Хороший парень, — нахваливал архитектора Алекс, стараясь не думать о том, как молод этот «парень», как не хотелось ему нанимать человека намного моложе его самого.

— О человеке можно почти все узнать по зубам, — подхватывала Бекки. — С его зубами я не один год провозилась.

Кристин радостно встречала Алекса, это согревало его сердце. Девочка не фальшивила, и Алекс видел, что Бекки получила семью, о какой всегда мечтала. Алекс доказал Бекки, что способен быть не только верным мужем, но и настоящим отцом. Его, правда, несколько беспокоили приступы подростковой строптивости: Кристин словно вновь превращалась в младенца, норовящего сунуть ручку в огонь, начала покуривать, украла из школы какую-то книгу, украсила свою комнату постерами, на которых похотливо облизывались юнцы в омерзительном гриме: «Это рок-группа!» Кристин любила возиться с Алексом, барахтаться с ним на полу или на пляже, он прижимал ее к песку, и девочка визжала, словно от щекотки. А потом снова попадалась с сигаретой.

Алекс бывал счастлив, когда семья рассаживалась вокруг кухонного стола в съемной квартирке в Каймуки и принималась изучать поэтажный план дома своей мечты. Они мысленно переносились в эти обширные белые помещения.

— Проработаем все подробно, — предложил архитектор, расписывая прекрасное видение: двусторонний скат крыши, изящных пропорций веранда, гарантирующие уют ставни. Каждая комната укромно отделена от других, центр дома, место сбора семьи — большая кухня. Алекс получит свой кабинет, Бекки — туалетную комнату с гардеробной (об этом она тоже «всегда мечтала»), в комнате Кристин будет полная звукоизоляция.

— Идею большой семейной гостиной я позаимствовала в «Дилингем-Хауз» в Мокулее, — призналась Бекки. — Там мы справляли свадьбу.

— Вы придадите нашему дому свой собственный облик, — пел в унисон архитектор. — Самый уникальный.

Услышав «самый уникальный», Алекс чуть было не сделал замечание, но воздержался, как и в тех случаях, когда архитектор говорил «наш дом». Что поделать, работа в рекламном бизнесе связана со словами, а этот парень мыслит образами, левое полушарие мозга у него развито сильнее правого.

В целях экономии архитектор взялся сам руководить строительством, сам нанимал субподрядчиков. Алекс звонил домой с материка, и, к его изумлению, то и дело к телефону подходил архитектор или сперва подходила Кристин, а потом передавала трубку архитектору. Алекс благодарил его за усердие, за сверхурочные часы. Как-то архитектор отозвался о Кристин:

— Ей нравится выезжать на участок, участвовать во всем этом. — И Алекс услышал, как девочка захихикала.

— Свежие опилки пахнут точь-в-точь как поп-корн, — сказала она.

— Это потрясающе! — захлебывался архитектор. — Вот бы кто-нибудь построил такой дом для меня! К тому же я знаю все подвохи, а вы нет, а если б знали, стали бы рисконесклонными.

«Рисконесклонные» — еще одно выражение, которое Алекса так и тянуло откорректировать, но вместо этого он только спросил архитектора, откуда он родом. «С залива», — ответил тот. Как это понимать?

Однажды, возвратившись домой на выходные, Алекс обнаружил, что четверо здоровенных тонганцев возводят перед домом стену из застывшей лавы: идея принадлежала архитектору, дизайн — Кристин. Девочка сама все нарисовала, Бекки одобрила. По совету архитекторов они заказали гавайскую мебель ручной работы. «Это не шпон, настоящее дерево. Не отказывайтесь. Запасы коа на Гавайях скоро иссякнут. Еще несколько лет, и такая мебель станет недоступной».

Это означало, что Алексу придется чаще ездить на материк. Он даже арендовал там офис, маленькую квартирку в Лос-Анджелесе, только под телефон и факс. Он ненавидел эту собачью жизнь, но терпел — дом его мечты начинал воплощаться.

— Я заметил, вы любите вечерком развалиться в кресле, вроде как я, — задумчиво покивал головой архитектор и снова принялся чертить что-то в своем блокнотике — решил собственноручно спроектировать мебель, которую им предстояло сделать на заказ. Скребя карандашом по бумаге, он посулил:

— Набросаю для вас чертежик кресла с высокой-превысокой спинкой и удобным изгибом под поясницу. — Чирк-чирк. — С широкими подлокотниками. Такие вот крошечные маленькие детальки решают все.

Дурацкие выражения вроде «крошечные маленькие детальки» не должны омрачать настроение, но Алекс невольно хмурился. В тот вечер он допустил промах, поделившись своими наблюдениями с Бекки, и в их душной комнатенке в Каймуки разразилась ссора.

— Тебе ничем не угодишь. Человек придумывает кресло тебе под задницу, а ты придираешься к его словам!