Отель «Калифорния»

— Иди в душ, я принесу тебе что-нибудь из вещей Кита, — протянула мне Мара полотенце.

— Не стоит, — покачал головой. — Полотенца будет достаточно.

— Уверен?

— Вполне, — кивнул.

— Ну как скажешь, — пожала девушка плечами, потянула меня за рубашку к себе и поцеловала. Поцелуй был долгим, неторопливым и тягучим. Мы никуда не спешили, не спорили в этот раз, мы просто говорили «я рад, что ты здесь», «я рад, что я здесь»… Губы Мары в который раз поразили мягкостью, дыхание все еще оставалось мятным, кожа шеи под моей рукой казалась удивительно тонкой, а волосы — темным шелком. Она была чудесной, и поцелуй тоже был чудесным. Но в какой-то миг я все-таки заставил себя отстраниться и отправиться в ванную комнату.

Когда я вышел из душа, Мара уже спала, я скользнул к ней под одеяло, обнял девушку и с удовольствием закрыл глаза. Уснул сразу же, стоило голове коснуться подушки, вопреки всем моим ожиданиям, а проснулся в пять утра от пристального взгляда…

Я сначала ничего не заметил. Луна зашла за облако, и на чердаке было темно, как в подводном гроте. Возможно, я бы и дальше продолжил прерванное занятие, если бы не настойчивое ощущение чужого пристального взгляда. Мозг соображать не хотел, память отказала. Спросонья сработали лишь инстинкты, и я пристальнее всмотрелся в окружающую темноту. И заметил что-то белое. Белое и тонкое, на расстоянии буквально сантиметров сорока от кровати. А потом разглядел и темный, неровный, словно дрожащий, силуэт. Я тряхнул головой и всмотрелся еще пристальнее и с трудом удержал возглас.

Оно сидело рядом.

Сидело и смотрело на меня.

Не дышало.

Не шевелилось.

Не моргало.

Просто сидело.

Не издавало ни звука.

Просто сидело.

От него не пахло, но невыносимо веяло холодом.

Шипение из груди все-таки прорвалось наружу, когда луна показалась из-за облаков.

Я сначала даже подумал, что это мне снится, если бы не слюни, капающие на пол. Почему-то именно они убедили меня, что все происходящее реальность.

Рядом со мной сидела разлагающаяся, темная скалящаяся тварь. Ее челюсть полностью сгнила с одной стороны, обнажив зубы, клыки и даже язык. Создавалось впечатление, что оно, чем бы оно ни было, злобно усмехалось. На теле этого то там, то здесь торчали редкие клоки шерсти непонятного цвета, будто у чудовища лишай на последней стадии. В пустых глазницах вроде бы шевелились опарыши, ухо болталось на тонкой ниточке сухожилий, кожа на спине лопнула, и наружу торчали покрытые чем-то темным и склизким кости позвоночника. Именно их я и заметил, когда только проснулся.

— Греби ж тебя… — пробормотал, аккуратно приподнимаясь.

Мозг все еще соображал плохо. Очень плохо: слишком резким и неприятным вышло пробуждение. Во рту пересохло, все инстинкты обострились, тело напряглось, замедлилось сердцебиение и изменилось зрение, вытянулся зрачок, кончики пальцев согнулись и покрылись чешуей.

Я подпустил гада как можно ближе к поверхности, хрустнул шеей. Тварь напротив никак не отреагировала, продолжая сидеть и пялиться. Хотя пялиться, по сути, ей было нечем.

Я приподнялся еще чуть-чуть и выбросил вперед руку, хватая уродца за горло. Уродец взвизгнул. Что-то мне этот визг напоминал. Точнее, кого-то, но я лишь сильнее сжал пальцы, стараясь внимательнее разглядеть то, что билось у меня в захвате.

А дальше произошло сразу несколько событий: проснулась Мара, оценила ситуацию и отвесила мне подзатыльник, уродец снова взвизгнул, вертанул нижней частью тела и вцепился мне в руку наполовину сгнившими зубами, скрипнула дверь в комнату и на пороге застыл… труп. Полуразложившийся труп со скособоченной нижней челюстью и клочками кожи, свисающими с лица.

— Бля… — протянул задумчиво и очень содержательно, продолжая удерживать извивающуюся тварь за горло.

— Змеев, отпусти Крюгера, — прозвучало раздраженное рядом, и Мара снова отвесила мне подзатыльник, как нашкодившему мальчишке, щелкая выключателем ночника.

— Кого? — повернул я к девушке голову.

— Пальцы разожми, Шерлок, — проворчал скелет у двери голосом Кита.

Я медленно посмотрел в ту сторону. На пороге стоял панк. В смысле, все тот же труп, но я был уверен, что это панк. Тот же рост, та же дебильная майка, то же кольцо в болтающейся ниже подбородка гнилой губе.

Медленно, но до меня все же дошло.

Но собаку я отпустил только после третьего Мариного подзатыльника.

— Жесть… — пробормотал, наблюдая, как обиженный пес потрусил к Киту.

— Добро пожаловать в отель «Калифорния», — усмехнулся труп, подхватил пса на руки, и вышел, закрыв дверь.

Я сидел и тупо разглядывал руку, покрытую гниющей плотью пса. Мара рядом молчала, внимательно наблюдала за мной, склонив голову набок.

— Я не хотел сделать ему больно, — пробормотал, с изумлением следя за тем, как слизь на пальцах бледнеет. — Точнее, хотел, но не ему. Точнее… я просто не понял, что это Крюгер.

— Ага, — кивнула Шелестова, легким прикосновением к плечу заставив повернуть голову и посмотреть на нее. — Крюгеру не было больно, он визжал, потому что испугался.

— Погоди, — поднял я руку. — Он? Испугался меня? Серьезно?

— Волков, Крюгер — собака. Обычная…

— Он совсем «необычная»…