Отель «Калифорния»

Через полчаса вернулся Кит, весь промокший, но с чумоданом — таким модным, пластиковым — и женским клатчем под мышкой. Смотрелся он до того смешно, что я не удержалась и прыснула. Панк нахмурился, скривился. Я еще раз его оглядела и просто легла на стойку, заржав в голос. Бугай под два метра ростом, весь пирсингованный, с зеленым, завалившимся набок ирокезом, в желтых резиновых перчатках, с красным чемоданом и бежевым кожаным клатчем под мышкой.

— Прекрати ржать, — буркнуло это чудо.

— Не могу, — заикаясь, простонала я. Кит грохнул вещами об пол и скрестил на груди руки. Меня чуть отпустило, но ирокез все равно не давал покоя. Я махнула парню рукой, предлагая следовать за мной, и отправилась в свою комнату.

— Почему зонт не взял? — швырнула я в него полотенцем, надевая перчатки и шапочку и расстилая на полу клеенку, примеряясь к сумке. Я в этом «бизнесе», прости Господи, достаточно давно, чтобы понимать, как надо себя правильно вести.

— Да как-то… — пожал панк плечами. — Я все сфотографировал, и внутри, и снаружи. Трупа нет, крови тоже, да и следов не особо — дождь на улице.

— Ясно, — я расстегнула змейку и залезла внутрь сумочки в поисках документов. Но ни с первого, ни со второго раза ничего не нашла, пришлось вытряхнуть на пол все содержимое. Негусто. Мятная жвачка, маленькая косметичка, кошелек с наличкой, преимущественно мелкими купюрами, влажные салфетки, пудреница, футляр для солнечных очков.

— Ты бардачок смотрел?

— Да, пустой. Такое чувство, что машина напрокат взята.

— Должны быть права, — пробормотала я себе под нос. — Международные. В сумочке их нет. И документов вообще никаких нет, даже кредиток, мобильника тоже.

— Не было прав, и паспорта, и кредиток, я машину хорошо осмотрел, сумочка под пассажирским сидением была, чемодан — в багажнике.

Я еще раз пробежала глазами по пустому клатчу и приуныла. Чем дальше, тем больше мне не нравилась вся эта ситуация: документов нет, крови нет, трупа нет. Машина-призрак, не иначе. Подтолкнула Киту планшет, у меня в комнате Wi-Fi работал как надо, я постаралась.

— Посмотри, какие балетные труппы в Москву недавно на гастроли приезжали из Америки. В течение месяца — двух недель примерно.

— Почему месяца?

— Чемодан маленький, — подтащила я к себе багаж свежеубиенной, — такая девушка с собой вещей достаточно возьмет. Месяц — срок долгий, даже две недели много, максимум — неделя.

Крышка открылась легко, и я нырнула внутрь. Аккуратно достала вещи.

Да этого даже на неделю не хватит. Такое чувство…

— Она ехала к кому-то, скорее всего, на выходные, — сделала я вывод в итоге, внимательно оглядывая сам чемодан. — Может, вообще только на один день. Саквояж новый, маленький, на нем ни царапины. Да и содержимое: платье вечернее, комплект дорого белья, джинсы, пара футболок… Кроссовки тоже, судя по всему, новые. Личных вещей почти никаких. Ни любимой растянутой пижамы, ни плюшевого мишки, ни мамочки с папочкой, улыбающихся с глянцевой фотографии.

— К любовнику? — подал голос Кит, не отрывая головы от планшета.

— Не знаю, не уверена.

— Почему?

— Смущает меня чем-то набор шмоток. Только никак не могу понять чем, — я разглядывала аккуратные стопки, но поймать мысль пока не получалось.

— Документов нет?

— Нет, — пожала плечами. — Хотя… — я подцепила пакетик с двумя парами носков, проверила его, потом кроссовки. И снова разочарованно вздохнула. Начала складывать вещи назад.

— Есть сразу несколько гастролеров, — вырвал меня из раздумий голос Кита.

— Давай тех, кто приехал недавно и собирается задержаться как минимум недели на две.

— Тогда всего два варианта: «New York City Ballet» и «Giordano Dance».

— Город греха и Большое яблоко, — потерла я кончик носа.

— Библейскими мотива попахивает, не находишь?

— Ну и на что ты ставишь? — спросила из чистого любопытства.

— Спрашиваешь? — приподнял пирсингованную бровь недопанк.

— Ясно, ты — за первородный грех. Я тогда за город разврата, — мы с Китом прыснули, и я начала складывать вещи обратно в чемодан. Когда с этим было покончено, мы расположились на диване, подключили фотоаппарат к планшету, и Кит быстро пролистал сделанные им фотографии.

Ничего особенно там, в принципе, не было: машина, действительно, скорее всего, была взята напрокат, а не одолжена у кого-то из знакомых. Привлекло мое внимание пассажирское сидение.

— С ней в машине кто-то был, — снова потерла я нос. Дурацкая привычка, когда задумываюсь, чешу нос.

— Тоже заметил следы на коврике, — кивнул головой панк, уже успевший привести свой ирокез в порядок. — Но едва ли по ним можно будет еще что-то определить.

— Ладно, — я поднялась, — помоги мне с чемоданом.

Кит послушно докатил саквояж до номера балерины и скрылся за углом, я коротко постучалась, вставила в замок собственный ключ, проскользнула внутрь.

— Это Мара, — громко сказала, прежде чем войти, — принесла ваши вещи.

Балерина выпорхнула в коридор в махровом халате.

— Мара, большое, большое вам спасибо, — расплылась в белозубой улыбке девушка и тут же потянулась к сумочке — видимо, хотела дать чаевые.