Отель «Калифорния»

— Слушай, Ярослав, — она смотрела в мои глаза открыто и с вызовом, — я не белая и пушистая, полная противоположность Инессе, у меня куча проблем и тараканов, двое детей, отель с его постояльцами, а с недавних пор еще и собака, которую хочется прибить, и после ужина, каким бы он ни был, в кровать я лягу одна…

— И? — я рукой чувствовал изящный изгиб женской спины и теплую ткань платья, и с каждой секундой моя уверенность только крепла. С каждой секундой я поддавался этому странному гипнозу все больше и больше.

— Осмысли то, что я тебе сейчас сказала, — дернула уголком губ Шелестова.

— Осмыслил. И все равно приглашаю на ужин.

— Черт с тобой, Ярослав Волков, — вздохнула Мара. — Завтра в восемь, где-нибудь в центре.

— Я заеду.

— Не стоит, — качнула девушка головой, и прядка волос скользнула по кремовому плечу.

Я прокружил верблюжью колючку и снова прижал к себе. Маленькая, сексуальная, сладкая, интересная. Очень интересная. И, похоже, совсем не понимает, кто я такой, но все равно держится настороженно.

— Как скажешь. А номер телефона?

Она фыркнула.

— Сам узнаешь, — и освободилась из моих рук. — До завтра, Волков, — бросила через плечо, направляясь к Антону, которому так по-детски хотелось придумать рифму.

Я хмыкнул.

Окей.

[1] Для Мамы Ошун, Покровительницы рек, озер, ручьев и водопадов. О, Прекрасная Ошун, Королева чувственности, женская сила. Ты красива и эротична. Та, кто часто отдыхает у своего водопада. Ае Еу! Услышь мои молитвы, Ошун. Прими мои подношения. Вступи в мое сердце, мои руки, мои ноги. Станцуй со мной.

[2] Нас впереди ждет долгая ночь.

[3] Начнем.

Глава 7

Мара Шелестова

— Кто это был? — тут же спросил Антон, стоило вернуться за столик.

— Знакомый, — пожала плечами, не желая вдаваться в подробности и не считая нужным что-либо объяснять.

— Какой-то он…

— Настойчивый, — процедила сквозь зубы.

— Да нет, скорее… угрожающий.

— Как скажешь. Ты подумал? Решил чего хочешь дальше?

Минералка помогла остудить пылающие щеки, разговор ни о чем — отвлечься от мыслей и ощущений мужского тела, прижимающегося к моему. Его руки все еще чувствовались на теле, запах забивал ноздри, как тяжелый наркотик путал сознание, желтые глаза не отпускали. И столько вызова было в этом взгляде, столько спокойной расчетливой уверенности. Когда мужчина так смотрит, так обнимает, отказаться очень сложно, практически невозможно. Волков не принял бы отрицательный ответ, не успокоился бы, не отступил. И это подкупало, подкупало чуть ли не больше, чем его предельная откровенность.

Ну и да, черт возьми, Ярослав очень привлекательный мужчина. Очень сексуальный мужчина, очень харизматичный. Очень… заметный. Такого не пропустишь в толпе, такому вслед оборачиваются все особи женского пола, начиная с двенадцати и заканчивая девяносто. Сильный, уверенный, спокойный, какой-то даже холодный, скорее всего из-за этого ненормального цвета радужки.

Во время танца я чувствовала чуть ли не стальные мышцы у себя под рукой, он вообще был будто весь отлит из стали.

Стальной змей.

Ладно, плевать, проблемы, если они все же возникнут, я буду решать по мере их поступления, а сейчас у меня постоялец, который хочет перо из жопы полярной совы, яйцо дракона и слезу феникса и лучше все сразу и под толстым слоем черной икры.

Я перевела взгляд на Антона.

А у самой от мысли о том, что завтра вечером намечается, кажется, первое свидание за очень долгий срок, и не просто свидание, а свидание с Ярославом Волковым, предательски засосало под ложечкой.

Как девчонка-институтка, честное слово!

— Что скажете, Мара? — вернул меня к реальности голос почившего визави.

— Прошу прощения, я отвлеклась.

— Я про наш с вами полет. Вы уверены, что не получится организовать Сахару?

И взгляд такой… Наивно-дебильный.

— Антон, я уже все вам объяснила. И окончательное решение зависит только от вас. Если готовы ждать…

— Ладно, я тогда еще подумаю до завтра, а сегодня, думаю, нам уже пора. Здесь я все, что хотел, сделал, — мужчина поднялся.

Я вздохнула с облегчением, приняла протянутую руку, и мы поспешили удалиться.

Антон Измайлов появился в отеле неделю назад, припарковал крутую тачку у въезда, вальяжно вышел и так же вальяжно взошел на крыльцо.

Я поняла, что проблем с ним будет ничуть не меньше, чем с балериной, как только он выбрал ключ от четырнадцатого.

И не прогадала.

В отличие от Леры память он не терял, в отличие от Леры умер от сердечного приступа, и в отличие от Леры у Антона был четкий план действий и желаний в его посмертии.

У меня натурально отвисла челюсть, когда вечером того же дня, когда произошло заселение доктора, он принес мне список… Список из двадцати пяти пунктов, написанный четким, но немного женским почерком.