Отель «На неведомых дорогах» — 3

– Не зарекайся! – одёрнула разбушевавшуюся подругу Ягиня, – а лучше давай думать вместе, как из этой ситуации выпутываться будем? Как и что нужно сделать для того, чтобы и тебе умирать не пришлось, и дочь твоя живой осталась!

– Это невозможно! – Мара запустила пальцы в волосы и стала раскачиваться в кровати, – слишком много условий должно совпасть! Слишком многим должны согласиться пожертвовать все мы трое, чтобы могло произойти то, о чем сказал отец!

– Трое? – удивилась Ягиня.

– Конечно, – кивнула богиня Нави, – ты ведь не забыла, что тело и сущность моей дочери разъединены!

– Да-да, – мелко закивала в ответ богиня птиц и зверей, – это я как-то упустила из виду.

Мара немного успокоилась, словно в разговоре выплеснула часть злобы и отчаяния:

– Вот то-то и оно, – вздохнула, – теперь ты понимаешь мою боль. Так что иди себе, подруженька, и долго в отеле не засиживайся. Хватай своего сыночка и убирайся вместе с ним на остров Буян! Здесь скоро всем несладко придётся! Мне осталось недолго, и почудить я напоследок намерена всласть!

– Ты бы завтра отдохнула от трудов своих тяжких, – вкрадчиво проговорила Ягиня, – поспи подольше, а потом мы с Кощеем к тебе в гости заглянём. Если ты не против, конечно.

– Тебе-то какой во всем этом интерес? – подозрительно осведомилась жена Велеса, – что-то непонятно мне с какого перепугу ты хлопотать вздумала?!

– Завтра, – Ягиня уже была у порога и взялась за ручку двери, – все расскажу завтра.

Мара сделала едва заметное движение рукой и дверь номера распахнулась.

На пороге стоял все тот же белокурый красавец оборотень.

– Иди ко мне, мой мальчик, – проворковала Мара, – нажилась я уже за восемнадцать лет отвергнутой женой. Хоть напоследок себя снова женщиной почувствую.

Ягиня пожала плечами, закрывая за собой дверь номера. Как может этот юноша делить постель со старухой?! Пусть даже она и богиня?! Впрочем, чужая душа потёмки. А ей нужно немного поспать, и завтра, на свежую голову, начинать действовать! Если, конечно, Мара прислушается к её совету и останется в отеле.

***

За столиком под пальмой, которая все так же зеленела, не смотря на все усилия Мары её заморозить, отогревались горячим чаем управляющий и домовой.

– Ох, чую я, не к добру наши богини снова кучковаться вздумали, – вздохнул Дормидонт, – не было бы еще хуже мирам от их возродившейся дружбы.

– Да куда уж хуже? – отхлебнул дымящегося чаю Олег Львович, – Мара и Явь и Навь с ног на голову переворачивает. Светлые боги затихарились в Прави, пережидая да высматривая, чем все закончится. Ну а высшим, тем, что в Ирии, и вовсе дела до нас нет.

– Горе наше горе, – покачал головой домовой, – куда ни кинь – везде клин! А все от того, что не умеем мы свои пороки в узде держать!

– Это ты сейчас о ком? – нахмурился Лихо Одноглазое.

– Да о верховных наших, – развеял сомнения Дормидонт, – о Велесе да Маре!

– Не нам судить тех, кто во главе Нави поставлен! – строго одёрнул управляющий.

– Ага, – кивнул домовой, – судить не нам, да нам расхлёбывать!

– Ягиня зачем к Маре ходила, не знаешь? – глаз Лиха блеснул любопытством.

– Да где там узнать? – пожал плечами Дормидонт, – жена Велеса обзавелась таким охранником, что мимо него мышь не проскочит! А горничных своих, слыхал, поморозила безумная старуха.

– Станешь тут безумной, – пожалел Мару Олег Львович, – когда знаешь, что каждый день приближает тебя к смертушке неминучей.

Тишина в фойе отеля несколько минут прерывалась вздохами сотрапезников, да звуками прихлёбываемого чаю.

– О девочках наших ничего не слышно? – спросил управляющий.

– Ничего, – грустно вздохнул Дормидонт, – на Север только Велесу ход есть, точнее, был, но он туда не торопится.

– Слыхал, что Королеву вызволять в подземелье дроу отправился тот, кого Велес к девушке в сопровождающие приставил, – продолжил беседу Лихо Одноглазое, – вот бы узнать, как там дела обстоят.

– Хорошо бы, – кивнул домовой, – да как узнаешь? Блюдечко волшебное лишь у Велеса есть, да у Ягинии. Только они могут с дроу связаться. Да, думается мне, толку от этого было бы мало.

– Это еще почему? – удивился управляющий.

– Да потому, что если бы можно было что-то разговорами решить, то уже давно порешали бы!

– И остается нам ждать, да дни считать, – вздохнул Лихо Одноглазое.

– Ягиня баба не глупая, – рассуждал домовой, – своего не упустит. И если сидит в отеле вместе с сыночком вместо того, чтобы на острове косточки греть, если, спустя два месяца, пошла сегодня к Маре, значит, есть тому причина. Что-то она задумала.

– Узнать бы что? – загорелся идей управляющий, – подслушать как-нибудь, о чем говорить будут! Попробуешь?

– Попробовать-то можно, – почесал затылок домовой, – но обещать ничего не могу.

– Ну, хоть так, – вздохнул Олег Львович. Посмотрел в окно, – а буран-то, смотри, утих! Вроде как решила старуха дать нам передышку.

– Не сглазь, – хихикнул Дормидонт.

Глава двадцать вторая

Ягиня проснулась, когда за окном уже рассвело.

Легко вскочив с кровати, бросилась к окну, за которым уже вставало бледное зимнее солнышко, не виденное обитателями миров от начала месяца груденя.