Отель «Нантакет»

Кристалл под правым глазом Алессандры словно подмигнул Эди.

— Вы. Меня. Поняли?

Возникла небольшая пауза.

— Что ж, очень надеюсь. Не хочу хвастаться, мистер Спайрс, но я такими гаденышами, как вы, пол вытираю.

Алессандра повесила трубку и повернулась к Эди.

— Если он сейчас же не вернет тебе деньги, я полечу в Аризону и буду держать его за шкирку, пока он этого не сделает. Но полторы тысячи снова будут у тебя.

Эди в шоке уставилась на Алессандру.

— Спасибо вам.

Алессандра улыбнулась ей — не холодной, фальшивой улыбкой, к которой привыкла Эди, а теплой и искренней, осветившей и преобразившей ее лицо до неузнаваемости.

— Всегда пожалуйста, Эди.

Раздался звук уведомления. Грэйдон Спайрс только что перевел Эди полторы тысячи долларов.

Курортный роман Ричи и Кимбер развивался просто прекрасно, прямо как в песнях вроде Summertime Коула Портера, A Summer Song группы Chad & Jeremy и Summer Кельвина Харриса. Грейс не знала, как относиться к их отношениям. С одной стороны, ничем хорошим дело не кончится: Ричи и Кимбер слишком многое друг от друга скрывали! И в то же время оба выглядели такими… счастливыми — а разве счастье может быть плохим? Теперь, когда они влюбились друг в друга (хоть и никогда не признавались в этом вслух), бессонница Кимбер внезапно испарилась. Женщина больше не тревожила Ричи во время его смен. Уложив детей, она сразу же шла в постель и крепко спала до тех пор, пока в два часа ночи к ней не приходил Ричи — тогда начиналось «взрослое времяпрепровождение». Затем они, крепко обнявшись (но всегда в пижамах, ведь рядом были дети), спали до семи утра. В это время вставали дети — Луи шел в холл, чтобы играть в шахматы, а Ванда рассказывала гостям о «тайне отеля с призраком» (девочка, можно сказать, была юным пиар-агентом Грейс). Кимбер приходила в холл вместе с детьми, варила две чашки кофе (себе — что-нибудь некрепкое и сладкое, Ричи — черный с капелькой молока) и возвращалась с ними в номер. Пока дети завтракали в холле (оба обожали миндальные круассаны, которые пекла Беатрис), Ричи и Кимбер проводили еще немного времени наедине, а после принимали душ и переходили к повседневным делам. Кимбер, судя по всему, пока отложила написание мемуаров — она уже почти две недели не открывала ноутбук.

Ричи и Кимбер отвозили Луи на занятия по шахматам с Рустамом, а Ванду — в библиотеку, где она могла час-другой почитать очередной детектив про Нэнси Дрю (девочка дошла до двадцать шестого тома, «Ключ к наклонной трубе»). Затем они возвращались в отель, надевали на Дага поводок и уходили гулять через черный ход. После обеда Ричи и семья Марш отправлялись за «приключениями» — Кимбер выбирала их из «Лазурной книги», а Грейс частично проживала каждое, глядя на фотографии в ее телефоне. Грейс видела снимки сэндвичей «на двоих» из «Самсинг Нэчурал» на знаменитом хлебе с приправами и с начинкой из индейки, швейцарского сыра, томатов, брюссельской капусты и горчицы. Она смотрела видео из поездки на побережье Грейт-Пойнт. Длинная полоса золотого песка в свете предвечернего солнца выглядела так маняще, что Грейс хотелось иметь возможность хоть один раз на несколько часов покинуть отель. Она не была на Грейт-Пойнт со смерти брата: раньше Джордж катал ее по морю на рыбацкой лодке. На некоторых фотографиях Ричи ловил рыбу удочкой, которую одолжил у Рауля, а на других дети купались в воде рядом с тюленями. Разве Кимбер не знала, что где тюлени, там и акулы? Разве не знал Ричи? С другой стороны, он не выглядел как знаток дикой природы.

В другой день они взяли в отеле велосипеды и отправились в Мадакет — пообедать в «Миллис» (о чем свидетельствовала фотография тако с обжаренными морскими гребешками и шинкованной краснокочанной капустой). На выходных семейство вместе с Ричи отправилось в Сконсет, чтобы пройти пешеходный маршрут «Блафф Уолк». Грейс помнила эту дорожку еще в те времена, когда возле нее не было ни одного дома; она платила пять центов, чтобы доехать до Сконсета на поезде!

На еще одной милой фотографии Ричи вел Ванду за руку, держа в другой ладони поводок Дага. На другом снимке, забавном, Луи делал вид, что держит на ладони маяк Санкати-Хед.

Ближе к вечеру настроение становилось и радостным, и грустным: в шесть Ричи нужно было выходить на работу. Он принимал душ и переодевался в форму в номере, жадно и долго целовал Кимбер, а затем отправлялся за стойку регистрации. Как к своему разочарованию заметила Грейс, по ночам Ричи все еще запирался в кабинете Лизбет и разговаривал с кем-то по телефону. Грейс пыталась остановить его, пуская холодный воздух под воротник его рубашки, но мужчина не обращал на это внимания.

Затем в отношениях Ричи и Кимбер произошло еще кое-что радостное. Мать Эди, Лав Роббинс, взяла одну ночную смену в неделю на себя — а значит, у Ричи появился выходной!

Так как у Кимбер были дети, они с Ричи могли поужинать вдвоем только в одном месте — в «Лазурном баре». К счастью, так совпало, что именно туда им обоим и хотелось пойти.