Отель «Нантакет»

— Мистер Дарлинг планирует останавливаться в отеле этим летом?

— Не раньше августа.

Алессандра огорчилась, но все остальные выдохнули с облегчением. Следующим руку поднял Адам.

— А можно настроить рояль в холле?

— Конечно! — ответила Лизбет, умолчав о том, что вплоть до его вопроса считала рояль не более чем предметом мебели. — Вы умеете играть на нем?

— Да! — кивнул Адам и пропел: «Рады видеть вас в отеле „На-а-антакет“!» на мотив песни Hotel California группы Eagles. Все, кроме Алессандры, улыбнулись. У Адама правда был прекрасный голос, как и писал управляющий с его прошлого места работы, — хоть в мюзиклах выступай!

— Я запомню, — улыбнулась Лизбет и оглядела всех в комнате. — У кого-то еще есть таланты, о которых мы не знаем? — Она сделала паузу. — Или, может, кто-то хочет поделиться секретом? Все свои, никто не осудит.

Абсолютно каждый в комнате напрягся и промолчал.

— Да я шучу, — улыбнулась Лизбет. — Спасибо за отличный первый рабочий день!

На самом деле Лизбет не шутила. Она хотела поддерживать атмосферу доверия и взаимопонимания на рабочем месте. Каких только секретов ей не доверяли за пятнадцать лет работы в «Палубе»! Когда брата Гуса арестовали за вождение в нетрезвом виде, тот первым делом позвонил ей. Лизбет утешала Джульетту, когда та в слезах пришла к ней в кабинет и сказала, что случайно забеременела. Однако Лизбет не забывала о профессиональных границах: она была начальницей на девяносто процентов и лишь на десять — старшей сестрой. Сотрудники ее побаивались, но это означало, что Лизбет отлично справлялась со своей работой. Ей очень хотелось создать такую же атмосферу и здесь — это было ее сильной стороной. Лизбет внимательно приглядывалась к сотрудникам. Если они что-то скрывали (как, скорее всего, Кимбер Марш), Лизбет хотелось узнать об этом поскорее.

Чад Мейжор вышел с совещания, сел в новенький автомобиль Range Rover и поехал в летнюю резиденцию своих родителей на Ил-Пойнт-роуд.

«Секреты?» — подумал он. Лизбет, конечно, не могла знать о том, что он натворил в Пенсильвании, но все же от этого вопроса ему стало неуютно.

Чад быстро проверил телефон. Ему пришла куча сообщений и уведомлений в Snapchat от друзей, но совершенно ничего от Падди. Чад вздохнул и с облегчением, и с ужасной болью. Он писал Падди каждый день с тех пор, как приехал на остров, но не получил ни слова в ответ. Падди возненавидел Чада, порвал с ним все связи и никогда больше с ним не заговорит. И самое главное — Чад не мог его за это винить.

Проезжая мимо самых роскошных прибрежных вилл острова по грунтовой дороге, Чад вспомнил слова мисс Инглиш: «Знаешь, Чадвик, я верю, что даже самый большой бардак можно разгрести. И я научу тебя тому же». Ему очень хотелось поверить ей. Поверить в то, что если он будет упорно трудиться и смотреть строго вперед, то ототрет огромное пятно, которое сам поставил на своей жизни.

Чад весь день провел с мисс Инглиш в номере сто четыре, блиставшем чистотой. Пожилая дама сняла с кровати императорского размера постельное белье, и он застилал постель заново, тщательно разглаживая простынь на резинке и заправляя ее за уголки матраса. «Нет ничего хуже мятой простыни», — сказала ему мисс Инглиш. Затем она показала, как правильно раскладывать подушки, и попросила Чада сфотографировать результат, словно какой-нибудь арт-объект. Они провели два часа в одной только ванной: мисс Инглиш объяснила Чаду, в каких местах санузла могут скапливаться бактерии, как находить и убирать волосы и ногти, оттирать разводы со стаканов, складывать полотенца. Последнее оказалось куда сложнее, чем представлял Чад: если уголки не совпадали точь-в-точь, ему приходилось начинать сначала, и на одно полотенце у него ушло шестьдесят две попытки. Затем мисс Инглиш показала ему чек-лист для уборки в сотню пунктов, где были расписаны даже такие мелочи, о которых Чад бы в жизни не подумал: пересчитать вешалки в шкафах; проверить, все ли лампочки работают; посмотреть, какая температура в мини-баре. Заведующая хозяйством строго объяснила парню, какие вещи гостей можно трогать и какие нельзя. Одежду следовало аккуратно сложить и оставить недалеко от того места, где она была найдена. Мисс Инглиш добавила, что гости часто оставляют нижнее белье на телефоне, и Чад рассмеялся в надежде, что она пошутила. Затем она сказала, что ему запрещено трогать ювелирные украшения, часы и деньги, если только последние не оставили в качестве чаевых. Также категорически не разрешалось открывать тумбочки, шкафы, гардеробные и чемоданы.

— Но это же очевидно, — ответил Чад, на что мисс Инглиш ответила ему недоверчивым взглядом. Она что, думала, что он вор? Чад так и не рассказал ей, что натворил, поэтому, возможно, она считала, что он что-то украл.

Пожалуй, это было единственным, чего Чад не сделал.

Чад подъехал к дому и увидел, что возле него уже стоит «порш кайен» его друга, Джаспера. Сам же Джаспер стоял на крыльце вместе с приятелями Брайсом и Эриком.

Чад направил кондиционер прямо в себе в лицо. Как же ему хотелось исчезнуть!