– Они что, ушли отсюда обнаженными?! – выдохнул второй, суеверным движением выдергивая из-за пазухи охранительный амулет и сжимая его в руке. – Прямо в бушующий буран?!
– Мороз умертвил бы их за несколько мгновений! Мы бы нашли их трупы прямо перед лачугой! – срывающимся от напряжения голосом заявил третий. – Но там ничего нет! Они не выходили отсюда! Зачем вообще им выходить на лютый мороз без одежд и оружия?!
– Может, их тела лежат глубоко под снегом… – нерешительно возразил кто-то ещё, но его резко перебили.
– Тихо! Вы слышите?! – четвертый охотник вскинул вверх руку. – Здесь кто-то есть! Слушайте!
В мгновенно наступившей тишине слабый порыв ленивого ветра донес до их слуха тихий женский плач. Молодая женщина рыдала негромко, почти неслышно и не надрывно, будто страдала уже очень и очень давно. Тоскливые всхлипы таяли в легком шорохе ветра, и определить направление, откуда доносится плач, не удавалось.
– Она снаружи! – заявил тот, что первым услышал рыдания, и выскочил в распахнутую дверь.
Остальные устремились за ним, покидая погруженную в полумрак лачугу, и остановились за порогом, в нерешительности озираясь. Едва слышный плач доносился отовсюду, плывя по долине вместе с легким ветром и отзываясь шорохом в покрытых толстыми снежными шапками кронах деревьев.
– Где она… – испуганно попятился кто-то, и его раскосые глаза панически расширились. – Она рыдает везде… Её голос похож на голос Чиуки!
За его спиной, внутри лачуги, начала быстро сгущаться чернота, и в едва слышном шепоте ветра тихий женский плач сменился на почти беззвучный издевательский мужской смех. Охотники вздрогнули, мгновенно переполняясь ужасом, и сбились спинами друг к другу, ощетинившись копями во все стороны. Потерявшие от страха дар речи люди, не в силах сдвинуться с места, смотрели на приближающийся из глубины жилища зловещий черный туман. Внезапно откуда-то высоко сверху донесся протяжный крик, и чернота внутри лачуги бесшумно брызнула в разные стороны, исчезая. Ветер стих, обрывая звуки, и испуганные люди бросили взоры в небо. Там, далеко вверху, в прозрачной небесной лазури, застыл силуэт парящей над долиной огромной птицы. Могучие драконоподобные крылья отбросили на снег устрашающую сердца тень, и острый взор обжег сгрудившихся перепуганных людей, выводя их из оцепенения.
– Уходим отсюда, сейчас же! – четвертый охотник, не оборачиваясь, заспешил прочь от лачуги.
Его спутники, сжимая в руках охранные амулеты, торопливо последовали за ним. Двигаться по узкой тропе назад оказалось гораздо легче, и охотники изо всех сил торопились покинуть долину, пульсирующую незримой скорбью.
Глава шестая
Засевшие в заснеженных кустах воины спустили тетивы, и поток стрел устремился к обступившим волокуши людям. Несколько мужчин и женщин рухнули в снег, обливаясь кровью, остальные заметались в панике. Синзяо издал боевой клич, и его отряд с копьями наперевес бросился на деморализованного врага. С десяток мужчин попытались оказать сопротивление, пока остальные бегом уводили женщин и детей внутрь деревянных срубов, но Синзяо не стал ввязываться в затяжной бой и осаждать запершихся. Его воины быстро перебили охотников и принялись торопливо нагружать только что разгруженные волокуши. На этот раз налет оказался удачным, ему досталось несколько лосиных и оленьих туш. Незадачливые переселенцы только что вернулись с длительной охоты, и теперь их добыча принадлежит Синзяо.
Закрепив на волокушах трофеи, его отряд поспешил скрыться в тайге. Перед уходом Синзяо с трудом подавил почти непреодолимое желание поджечь дома, в которых укрылось атакованное племя. Нельзя, дым пожарища сразу же привлечет внимание отрядов воинов, которые рыскают по окрестностям в поисках его, Синзяо, тайного стойбища. Вождь презрительно усмехнулся. Олухи! Пока они ищут его где-то в тайге, он совершил налет на их собственное стойбище и неплохо поживился! Правда, теперь придется уходить из этого района, ибо после такого искать его будут с превеликим рвением. Ну и плевать! Он уведет отсюда своих людей, пересидит где-нибудь в глухом таёжном углу, пока не закончится пища, а после вновь вернется!