Отель «Оюнсу»

– Твое оружие ничем не поможет тебе, глупец! – улыбка на кишащем червями лице сделалась вдвое шире. – Свой единственный шанс выжить ты только что потерял среди камней очага. – Мертвец ухватился за торчащее из груди копьё и одним движением вырвал его из тела. – Теперь я убью тебя! – заявил он, отшвыривая оружие. – Готовься! Смерть будет мучительной, ибо я желаю насладиться твоим ужасом и страданиями! Тебе очень не повезло, жёлтый человек!

Он презрительно захохотал и двинулся к вскакивающему с пола Синзяо. Вождь-шаман истошно завопил от ужаса и принялся метать в мертвеца валяющееся повсюду оружие, но оно лишь отскакивало от двигающегося трупа. В следующий миг руки мертвеца стали удлиняться, теряя человеческие формы, и быстро превратились в костлявые, покрытые разлагающимися мышцами и истлевшей кожей конечности. В полумраке лачуги мелькнули вытянутые серые ладони, увенчанные длинными узловатыми пальцами с мощными когтями, и глаза мертвеца налились бездонным мраком. Синзяо взвыл и рванулся к выходу, но перед самым его носом дверь захлопнулась, и он врезался в полог, внезапно ставший твердым, словно камень. Вождь-шаман полетел на пол, переворачивая жаровню, и ярко вспыхнувшие угли заставили отпрянуть ужасающее чудовище.

Но это не спасло Синзяо. Разлетевшиеся по полу головешки быстро потеряли пламя, и серокожее исчадие лютого зла с наполненными мраком глазами захохотало ещё сильнее, издевательски клацая острыми мощными когтями. Синзяо подскочил и бросился в угол, к тому самому очагу, в кладку которого упала заколка Белых Великанов, но чудовище коротко взмахнуло рукой, и отточенные, словно клинок, когти распороли ему бедро до самой кости. Вождь-шаман рухнул, обливаясь кровью, и, надрывно хрипя, пополз к очагу. Кровожадный дух неторопливо шагал рядом, с интересом разглядывая ползущего человека, и негромко смеялся, роняя на пол облепивших его раны червей. Синзяо удалось доползти до углового очага, и он судорожными рывками принялся шарить по давно потухшим углям. Заколки там не было, она затерялась где-то между камней, и для того, чтобы её достать, необходимо разобрать кладку очага. Вождь-шаман понял, что спасения нет, и с надрывным воплем попытался расшвыривать кладку.

– Ну-ну, это было бы слишком просто! – иронично заявил жуткий дух и мгновенным ударом когтей отсек ему половину руки. – А знаешь, я, пожалуй, сыграю с тобой в состязание! – в голосе чудовища звучал нарочитый сарказм. – Кто кого убьет первым! Я дам тебе время, у тебя ведь ещё есть одна рука! Ты же знаешь, есть такие раны, от которых не умирают быстро!

Кишащий червями мертвец захохотал и ударом ноги перевернул Синзяо на спину, точно так же, как он сам ещё недавно переворачивал на улице заледеневшее тело убитого охотника. Наполненные мраком глаза маслянисто сверкнули, чудовище взмахнуло когтистыми руками и вспороло вождю живот. Синзяо, обезумев от животного ужаса и невыносимой боли, смотрел, как ужасающий дух потрошит его тело, быстрыми движениями вышвыривая наружу внутренности, и с надсадным сипением пытался уцелевшей рукой разбирать не поддающуюся обессиленным пальцам каменную кладку очага.

Глава седьмая

Душераздирающие крики, доносящиеся из лачуги, смолкли, сменившись едва различимым хрипением, и полуживой от ужаса Хэу посмотрел на Юо. Едва дверь жилища внезапно захлопнулась сама по себе, разгоняя во все стороны клубы валившего из щелей полога колдовского дыма, оба воина, не сговариваясь, бросились прочь от лачуги. Остановиться они смогли, только отбежав от неё на расстояние броска копья. Никто не решался открыто предать вождя, так как знал, что другой использует это против него без колебаний, но обуявший воинов страх не позволял им вернуться обратно. Они молчаливо решили ждать окончания сражения здесь, не приближаясь к обители злых и беспощадных духов. Синзяо сражался долго и, судя по звукам битвы, отчаянно. Ему явно противостоял не один и не два, а целое племя духов, и сможет ли вождь одолеть такое количество потустороннего зла, не понимал никто. В другое время они давно уже бежали бы из долины, но ведь Синзяо сразу предупредил, что на его стороне сам Великий Дракон и битва будет нелегкой. С огромным трудом пересиливая страх и инстинкт самосохранения, воины не сводили глаз с лачуги, готовые броситься прочь на пределе сил при первых же признаках гибели вождя.

– Почему он не выходит? – нервно прошептал Юо, косясь на Хэу. – Шум битвы затих, крики и стоны смолкли! Что, если его убили злые духи?! Тогда они захотят прийти и за нами тоже!

– Ждем до полудня и возвращаемся! – заявил Хэу. – К жилищу подходить не будем…

– Дверь открывается!!! – оборвал его Юо, сжимаясь в комок, словно вот-вот рванется бежать.

Оба воина обратили наполненные ужасом взгляды на вход. Полог лачуги откинулся, и из него в клубах колдовского дыма появился Синзяо с окровавленным копьём в руке. Он был бодр и свеж.

– Мои храбрые верные воины! – он потряс копьём. – Это я, Синзяо, ваш вождь и шаман! Я одержал нелегкую победу, но отныне лютое зло повержено! Идите же сюда, чего вы медлите!