Отель «Оюнсу»

Лицуро сунул руку за пазуху, извлек оттуда заколку-кинжал и вложил её в руку Чиуке. Почувствовав неожиданно горячий металл, красавица вздрогнула и с удивлением посмотрела на дар.

– Эта заколка сотворена из священного металла Белых Великанов их искусным мастером, – объяснил Лицуро. – После её заворожил могучий белый шаман. Только жена с чистой душой и светлым сердцем может владеть ею, ибо эта вещь будет хранить её от болезней и злых духов. Будь осторожна, прекрасная Чиука, её клинок столь же остёр, сколь пронзительна моя любовь к тебе! И знай, тепло волшебного металла будет согревать тебя вдали от костра, пока бьется мое сердце!

Лицуро бросил на Чиуку прощальный взгляд, развернулся и пошел прочь. Вставать в ряды претендентов было глупо, и потому он вступил в толпу зевак и остался там, не обращая внимания на ироничные возгласы и насмешливые шлепки по плечам. Он сделал то, о чем мечтало его сердце, и ему не придется потом всю жизнь сожалеть о малодушии. А что будет дальше – это решать Великому Дракону, только он безраздельно властвует над судьбами своего народа. Внезапно Лицуро понял, что окруженная родней Чиука смотрит на него, сжимая заколку в опущенной руке. Кто-то из мужчин, кажется отец, строгим возгласом окликнул её и попытался отобрать подарок Лицуро, но красавица отдернула руку и не отдала ему волшебную вещицу. Тот что-то сказал ей с весьма разгневанным видом, и сразу несколько родственниц набросились с упреками на Чиуку.

Над стойбищем начали сгущаться первые сумерки, но затянувшееся обсуждение ничем не демонстрировало близость к завершению. Семья первой красавицы разделилась на две части, одни считали, что Чиука должна достаться Хэсуде, другие убеждали, что её необходимо отдать шаману, и тогда на семью опустится милость Великого Дракона. В какой-то миг Лицуро заметил, что вождь теряет терпение и его лицо всё отчетливее принимает злобное выражение. Закончилось тем, что вождь украдкой сделал знак шаману и тот направился к галдящему семейству Чиуки.

– Великий Небесный Дракон желает получить ответ! – провозгласил шаман, мерно ударяя в бубен. – Я испрошу у него милости послать вам уверенность в выборе! По окончании танца вы назовете имя достойного, или Великий Дракон сам укажет на него мне, когда я паду ниц перед его безграничной мудростью и яростью!

Престарелый шаман принялся отбивать танцевальный ритм и затянул ритуальную песню, раскачиваясь в быстро накрывающей его эйфории общения с высшим божеством. Притихшая родня Чиуки, косясь на него с суеверным страхом, торопливо зашепталась, быстро приходя к какому-то решению, и отец красавицы начал что-то говорить ей требовательным тоном. Девушка попыталась спорить, но разговор шел почти шепотом, и понять, о чем идет речь, никто не смог. Спор между отцом и дочерью быстро накалялся, переходя в почти неприкрытую ругань, и в конце концов глава семьи сердито дернул её за руку, резким возгласом заставляя замолчать. Отец хлестнул Чиуку гневным взглядом и ударил в снег древком копья, ставя в споре точку. Он с опаской поглядел на раскачивающегося в экстазе шамана, бьющего в бубен с огромной скоростью, и направился в сторону Хэсуды. Поняв, какое именно решение будет сейчас оглашено, вождь довольно улыбнулся.

– Я сделала выбор! – внезапно заявила Чиука, и её звонкий голос заставил окружающих вздрогнуть от неожиданности. – Сам Великий Дракон открыл мне мою судьбу!

При этих словах замерли все, даже её отец остановился на полпути, и взоры семи сотен людей устремились на прекрасную красавицу. Даже бубен шамана стал звучать вдвое тише, но полностью прерывать ритуальный танец шаман не посмел. За такое святотатство Великий Небесный Дракон может наслать болезнь на всё племя сразу. Тем временем Чиука сняла капюшон и распустила свои волшебно прекрасные волосы, отбрасывая в снег скреплявшие их украшения и богато отделанную кристаллами перевязь. Обворожительная красавица подхватила тяжелый водопад длинных, иссиня-черных волос, ловко собрала его на голове в обольстительно прекрасную прическу и воткнула в неё заколку Белых Великанов. При виде обнажившейся шеи Чиуки у стоящих вокруг мужчин захватило дух, и все ошалело смотрели, как первая красавица всех окрестных земель идет прочь от именитых женихов, прямо к стоящему в толпе Лицуро. Она подошла к нему и склонилась в глубоком поклоне.

– Я клянусь хранить твой очаг, доблестный муж, до тех пор, пока бьется мое сердце! – Чиука произнесла ритуальную фразу и встала рядом с Лицуро, сжимая его ладонь. – И пусть Великий Дракон покарает меня, если я буду нерадивой хозяйкой!