Отель «Пастис»

Фонци с ухмылкой поглядел на заляпанные цементом руки и подал Саймону локоть. Рука как железная.

— Надеюсь, вечером придете? — спросил Саймон.

— Ben, oui, volontiers, — снова ухмыльнувшись, кивнул он и повернулся к остальным рабочим. Те, покуривая, глядели на начальство. Клод и Жожо уже отдышались, Жан и Башир потирали натруженные руки. — On prend les vacances? Allez![54]

Блан, извинившись, вернулся к делам. Эрнест посмотрел на часы.

— Я, пожалуй, пойду в дом. До обеда обещали привезти цветы.

Медленно обойдя вокруг бассейна, Саймон присел на штабель каменных плит. Он представил, как здесь будет в разгар лета, — в бассейне постояльцы, на террасе запах тимьяна и лаванды, к обеду на открытом воздухе накрыты столики под белыми зонтами, превращающими палящие лучи солнца в мягкий рассеянный свет. Интересно, кто будет среди первых гостей? Может быть, пригласить из Парижа Филипа с одной из его живописных подружек из «Вог»? Что подумает о нем Николь?

Саймон поморщился — из павильона раздался визг вгрызающейся в камень дисковой пилы. До чего же тяжел труд каменщика — холод, грязь, шум, на каждом шагу опасность. Соскользни у кого-нибудь рука — и вот тебе сломанная нога или раздробленная ступня. Сорвись с камня диск пилы — и в полсекунды она вгрызется и в плоть, и в кость. Кто-то, а они едят свой хлеб не даром. Саймон сквозь одежду ощутил холод камня. Испытывая угрызения совести за свое привилегированное положение, он вернулся в дом. Эрнесту не пришлось уговаривать его выпить стакан красного вина.

Глава 14

Всем троим хватило дел на целый день, и Эрнест был полностью удовлетворен, только когда уже стало темнеть. Светились жаровни; на стенах дрожал свет зажженных свечей; все столики украшены розовыми тюльпанами. Еды, подумал Саймон, хватило бы выдержать длительную осаду — мясо, птица, дичь, колбасы, салат, сыры, над тлеющими углями огромная кастрюля жаркого, пирожные, сладкие пирожки и приготовленный Эрнестом щедро пропитанный спиртным огромный бисквит. Голодным никто не останется.

Отворив дверь, Саймон выглянул на пустынную улицу. В деревне тишина. Настал обычный в таких случаях момент неопределенности, когда все уже готово, а гостей еще нет.

— Что-то не видно, чтобы выстроилась очередь, — заметил он. — Не поехать ли в Кавайон и привезти желающих?

— Не беспокойся, явятся, — засмеялась Николь. — Разве не заметил днем? Полдеревни пытались заглянуть внутрь.

Саймон вспомнил, что, когда привезли что-то к вечеринке, он увидел в дверях странную пару. Оба рослые, лет за тридцать, с одутловатыми бледными лицами, в бесцветной одежде. Мужчина в узких слегка затемненных очках, какие любят носить безработные актеры, надеющиеся, что их еще могут узнать. Пара окинула Саймона безразлично-неприязненными взглядами. Он обрисовал их Николь.

— Ах, да, — ответила она. — Те самые. — Неодобрительно покачала головой. — Тебе они не понравятся.

Это англичане, tr'es снобы, большие друзья с Амброзом Краучем.

— Чем занимается он?

— Женился на ней, и она купила ему антикварную лавку.

— Живут здесь круглый год?

— То здесь, то в Париже. В деревне их зовут «Валиумами».

Эрнест расхохотался.

— Замечательно. Они такие с чьей-нибудь помощью или просто зануды от рождения?

— Кто знает? — пожала плечами Николь. — Они очень медлительны, холодны… нет, не холодны, а очень… как бы это сказать… пресыщенны.

— Понадеемся на Бога, — сказал Саймон. — Можно было понять по взглядам, какими они меня одарили. Подними носы чуть выше, смотришь, и вывихнули бы себе шеи. Позеры. Интересно, снимает ли он на ночь очки?

— Да ну вас! — воскликнул Эрнест. — Что за праздничный разговор. Давайте лучше спокойно выпьем, пока не началась сутолока. А если «Валиумы» удостоят нас своим визитом, посадим их куда-нибудь в угол, чтобы никто о них не споткнулся, и разбудим, когда придет время расходиться по домам. Что пьем?

Они уселись за столик, потягивая чуть охлажденное красное вино. Саймон волновался и немного побаивался, как бывало с ним накануне трудного разговора с клиентами. Предположим, Николь ошибается и деревне не нравится затея с отелем? Предположим, что Крауч уже решил облить его грязью? Предположим…

— Bon soir, mes amis, bon soir.[55]

Рядом с маленькой смуглой женщиной, которую он представил как жену, возвышался Блан. Следом в сопровождении пожилой пары появилась группа рыжих и светловолосых парней и девушек.

— Местные шведы, — шепотом подсказала Николь, — очень «симпа», и их всегда очень много.

Она принялась представлять — Эбба и Ларс, Анна, Карл и Бригитта, Арне и Харальд — все рослые, улыбчивые, прекрасно говорящие по-английски. Кто сказал, что шведы холодны в обращении? Оттаивающий понемногу Саймон стал рассказывать о своих планах относительно отеля. Пожилая пара кивала головами. Что касается их мнения — хорошее дело. У них в доме никогда не хватает места для всех желающих побывать здесь. Иногда кажется, что у них на полу ночует половина Швеции, а прошлым летом, когда из-за эпидемии закрыли… Изобразив ужас, рассмеялись и взяли еще по стакану.