Отель, портье и три ноги под кроватью

Вот в чем смысл слов Бена-посыльного: «Надеюсь, ты ничего не перепутаешь, это в твоих же интересах». Ну, принцесса Абу-Даби, у которой четырнадцать чемоданов – больше, чем могут ухватить ее хорошо одетые телохранители… ей, пожалуй, помощь понадобится. Я не говорю, что она даст на чай, но помощь ей будет нужна. Или, допустим, семья из семи человек, каждый из которых приехал со своей подушкой. (На случай, если вы не знали: в отелях есть подушки. Гости со своими подушками – типичный гостиничный кошмар. Это отель, а не туристический лагерь.) Но остальные девяносто восемь процентов путешественников легко отказываются от помощи, и посыльные не могут выжить при двух процентах удачи на охоте. Поэтому, как я выяснил на своей шкуре, для повышения коэффициента они применяют два инструмента: страх и чувство вины. Если я спрошу гостя, нужна ли ему помощь, ответ будет отрицательным. Каждый раз – нет. Но если я молча сигнализирую посыльному или говорю кодовое слово «стойка», кладу ключи ему в руку, а затем твердо произношу повелительную фразу, например: «Посыльный проведет вас в номер», – коэффициент удачной охоты растет. В глазах гостя отчетливо читается вина и страх. Клиенту кажется, что, если он откажется от помощи, его посчитают жадными, и он боится сказать посыльному (который в одной руке держит ключи от номера, а другой крепко сжимает чемодан или сумку), что может сам добраться до номера. Часто гости так боялись посыльных, что обращались ко мне напрямую: «Хм, вы знаете, все нормально, я справлюсь». Я это обожаю. Точь-в-точь как: «Пожалуйста, сэр, пожалуйста!! Отзовите своих собак!» Я благосклонно киваю посыльному, и он ослабляет хватку у горла гостя и уходит обратно в тень, чтобы подождать другую жертву. Я даже придумал предложение, с помощью которого можно контролировать сознание клиента и позже добавлял: «Это мой хороший друг, Бен. Бен проводит вас в номер», делая жизнь посыльного реальностью для гостя и, следовательно, переводя чувство вины на следующий уровень. В конце концов, я стал небрежно замечать: «Это мой хороший друг Бен, крестный отец моего ребенка и добрый приятель моей жены», но только если гость был японцем и не понимал ни слова по-английски. Но Бен страшно полюбил эту фразу. В ней не было слова «стойка», но звучала она так чертовски подозрительно, что мы не могли нарадоваться. Приятель моей жены.

Потом швейцары: они постоянно трогают каждую сумку. Таксисты открывают багажник, когда останавливают машину. Поэтому автомобиль еще даже не припаркован, а швейцар уже трогает ваши вещи, хотите вы того или нет. Если он лишь слегка надавит на жалость или вызовет страх, вы заплатите ему, только чтобы он прекратил надоедливо тереться в вашем личном пространстве. Посыльным приходится прикладывать намного больше усилий.

Мир жесток. Думаете, я предлагаю вам всегда соглашаться на помощь и давать на чай? Да. Я вам это рекомендую. Однако на деле бывают случаи, когда гости не хотят, чтобы их сопровождал болтун в перчатках. Может быть, ваша жизнь рушится, и у вас нет никакого желания рассказывать незнакомцу, «откуда вы приехали». Лучший способ вернуть себе ключи от номера (и свободу) – это: «Я могу пойти дальше один, но все равно спасибо». «Нет, спасибо, но я благодарен». «Я полагаю, я пойду сам, если вы не против».

Конечно не против. Просто будьте вежливы. Я даже видел однажды, как гость сказал посыльному: «Не беспокойтесь, спасибо», и еще дал ему два доллара, только чтобы не помогал. Все оставшееся время своего пребывания у нас этот парень был знаменитостью. Как гуру. Вон идет тот парень, который дал Бену два доллара, потому что ему не нужна помощь. Это было едва ли не эффективнее, чем если бы он прибегнул к помощи и отдал бы двадцатку в номере.

* * *

К сожалению, я должен был ладить не только с посыльными и швейцарами; постоянные гости отеля «Бельвью» тоже не давали мне скучать. Я участвовал в открытии отеля в Новом Орлеане: мы все были вместе с самого начала – как гости, так и сотрудники. И мне понадобились бы годы работы в «Бельвью», чтобы узнать о нем столько же, сколько знали некоторые из гостей. Мистер Сэндбург, который останавливался здесь на три дня в неделю уже пятнадцать лет подряд, не отличался терпением в отношении новичка, притворявшегося, что знает отель. Сэндбург пожил уже действительно во всех комнатах, и в конце концов я стал перечислять ему номера, где он потенциально мог бы поселиться сейчас, чтобы как следует отдохнуть. 1503? 702? 4104? Нет. А как насчет хорошего пинка?

Другой частый гость отказался остановиться в комнате, сумма цифр номера которой не равнялись девяти. В пояснениях рядом с его фамилией стояло: «Цифры номера должны в сумме равняться девяти». Это значило, что я должен был посчитать. Если бы у меня были способности к математике, я не стоял бы здесь на ключах, так что… слишком трудно. К тому же он чутко спит (подозреваю, это всего одна из его многих психологических проблем), что означает подальше от лифта. 1503? 702? 4104? А битой по башке?