Отель, портье и три ноги под кроватью

Все это было частью моего нового дома, нью-йоркской среды. Когда борешься за каждый бакс, недополучение этого доллара может разрушить всю микроэкономику. Посыльные ощущают это, сталкиваясь с каждым клиентом, поэтому, если их «кидают» (термин, обозначающий «работать задаром»), вполне естественно, что они найдут способ отыграться за счет гостя.

А что за человек захлопнет дверь перед лицом посыльного, когда бедный парень вежливо отирается неподалеку за вшивые два доллара чаевых, – что это за человек? Наверняка он не чистил зубы в тот вечер (и вообще их никогда не чистит). А этот звонок ему в три часа ночи, когда кто-то уверенно прошептал в телефонную трубку: «Я трахаю твою жену, пока ты в командировке»? Ну, иногда неправильный номер оказывается правильным.

* * *

– Какой кофе ты любишь, Томми? – спросил меня посыльный Трей. – Светлый и сладкий?

Светлый и сладкий; замечательный нью-йоркизм, означающий кофе с большим количеством молока и сахара. Еще одно из моих любимых нью-йоркских словечек – термин «кирпич» в отношении погоды. По сути, он означает «очень холодно». В контексте: «Черт побери, на улице долбаный кирпич».

– Ты идешь за кофе? – спросил я, доставая кошелек.

– Я сам заплачу. Все ребята знают, что ты отличный парень. Не думай, что мы не заметили. Слушай… а эта новая девушка, с таким задом, как думаешь, сможешь ее научить? Ну, вести себя за стойкой? Даже научить ее чему-то вроде «Это мой хороший друг Трей». Она до сих пор спрашивает гостей, нуждаются ли они в помощи, а это резко снижает наш доход.

– Конечно, Трей, не проблема. Я справлюсь с этим.

– Ты хороший парень.

– Мать твою раком.

– Черт, Томми. Пожалуй, я тебе и пончик куплю.

Я только что получил бесплатный пончик за то, что вербально поставил чью-то мать на четвереньки. Что ж, я хорошо продвинулся от статуса клоуна к статусу жителя Нью-Йорка. В ретроспективе это было так, будто вас приговорили к тюремному заключению и вы выдолбили себе место в стене камеры. Я низко наклонял голову, какое-то время ел один в кафе, пережил огромное количество дерьма, но умел за себя постоять, когда было нужно. Через несколько месяцев, когда я вошел в тюремный двор, мои сокамерники включили меня в свой круг, исключив уже других, и повсюду были друзья, которые шутили со мной. Люди обосновывались здесь надолго, они были приговорены к пожизненному. Посыльный Трей познакомился со своей женой в отделе уборки. Пара из «Бельвью» устроила свадьбу в «Бельвью» и пригласила сотрудников «Бельвью». Теперь у них трое детей, и они растут у всех на глазах. Было приятно, что они приняли меня в свою жизнь, медленно и постепенно.

* * *

Прошло полных восемь месяцев после нашего стодолларового испытания, когда посыльный Бен наконец объяснил мне, в чем дело.

Оказывается, у новых сотенных с большим лицом есть дополнительные степени защиты. В правом нижнем углу – цифра 100, которая меняет цвет с зеленого на медь, если вращать купюру на свету. И что вы думаете? Она выпуклая и обладает особой текстурой, то есть все, что должна была сделать любящая деньги горилла – это просто пощупать углы в поисках такой текстуры (на долларе ее нет) – и «бобо» найдена! А разыграли целый спектакль.

После того как Бен оказал мне любезность и объяснил это, я подошел к Серому Волку для полного разбора полетов.

– Эл, почему ты не прошел испытание сам? Взял бы двадцать долларов себе?

– Ну, Том, – сказал он, глядя на меня поверх своей серебряной оправы, – становясь старше, ты понимаешь, что жизнь полнее, когда делишь радости с другими. Ты был такой наивный паренек, такой свежий, я просто не мог провернуть все это с тобой один, не разделив веселья с другими, понимаешь?

– Ладно. Почему тогда Джей?

– О. По двум причинам. Во-первых, я знал, что он сыграет эту роль очень хорошо. Ты платил двадцатку за шоу, и я хотел, чтобы исполнение было качественным. Во-вторых, ну, он много лет обижался на меня после того, как я сыграл с ним ту же шутку в девяносто седьмом. Он потерял на ней целую рыжую и злился аж до самого девяносто девятого. Я подумал, он захочет немного отыграться.

Видите, какая доброта? Товарищество? Моя семья была так далеко, и в «Бельвью» Алан стал для меня вторым отцом, я делился с ним всеми своими переживаниями и помогал разобраться с новым сотовым телефоном, на который он смотрел в полном недоумении. Бен стал мне братом, собутыльником и тем, кто всегда говорил, чтобы я засунул варежку себе во влагалище, когда я жаловался на холод нью-йоркских зим.

Во многих отношениях посыльные – это и есть отель. Владельцы приходят и уходят, руководители приходят и уходят, ковры приходят и уходят. Постоянное лицо гостиницы – это посыльные. Они продаются вместе с участком. И я уже считал, что мне повезло работать рядом с такими интересными и в некотором смысле любящими товарищами. «Бельвью» предстояли большие перемены, большие опасные перемены, и именно такие парни облегчали задачу.

Только не Джейсон. Этот ублюдок был опасен.

Глава восьмая

Каждый день недели проходил по шаблону.