Отель «Раффлз»

Мне подумалось, что дуриан чем-то напоминает Кария. Гораздо больше, чем, скажем, манго, мангостан или рамбутан. Я не дочь лавочника, так что мало смыслю в фруктах. Я никогда не видела ни манго, ни мангостана, ни рамбутана, но мне кажется, что звучание самого слова «дуриан» отдает чем-то романтическим.

Мне ничего не удалось узнать о Кария у торговца дурианами. Я съела один вместе с гидом.

— Ужасно пахнет, да? Говорят, что в Бразилии есть люди, готовые продать собственную жену ради одного такого фрукта, в Японии он стоит десять тысяч иен штука, но здесь вы можете купить его всего за двести. Дуриан называют королем фруктов.

Действительно ли мне нужно изображать Глорию Свенсон?

— Королем?

— Да, а королевой зовется мангостан. Есть его гораздо легче. Нет, действительно ли мне нужно играть эту роль? Если так, то я исполнила бы ее в совершенстве.

— Скажите, вы кого-то ищете, да?

Какое-то мгновение мне казалось, что этот парень является посланцем из моего внутреннего мира.

За время, что протекло между его рассуждениями о фруктах и моим откровением, получилась такая совершенная сцена, которая даже мне удается один раз из десяти.

— Вы видели, как улыбается ребенок?

Сейчас я признаюсь ему во всем. Даже в том, чего я сама не понимаю. Это называется исповедью.

— Вы знаете, что младенцы улыбаются еще до того, как начинают видеть?

Он стоял с идиотским видом, и я, изображая Глорию, рассказала ему все о Кария. Все было правдой и одновременно ложью.

Это единственный человек, перед которым я могла улыбаться как ребенок. Ложь и правда.

Этот человек удачно женился, был успешным фотографом, и в то же время он потерял что-то очень важное, то, что открылось ему на вьетнамской войне. Он отправился в Сингапур, чтобы вновь обрести утраченное, и единственный человек, который в состоянии помочь ему и понять его, — это я.

Ложь и правда.

Это человек — ложь. Удачно женился — правда. Был успешным фотографом — ложь. Единственный, кто может понять, — ложь. И помочь — правда. Это я — ложь. Этот человек — ложь, женитьба — опять ложь, фотограф — правда, понять — правда, помочь — ложь. Я — правда, ОД — ложь, НА — правда.

Потом мы отправились с гидом на остров. Как же он назывался? Пулау-Секин или что-то в этом духе. Если заметить, что мой воображаемый мир состоит из чистого девяностопятипроцентного кокаина, этот остров — из банального аспирина. «И тем не менее», — говорила я себе, стоя посреди коз, кошек, кур, попугаев и занятых стиркой женщин, распространявших вокруг себя сильнейший запах человеческого тела. И тем не менее, если этот рыбак или подносчик фруктов в Чайнатауне смог бы поправить свои дела при помощи изображения изуродованного трупа, я поверила бы в то, что действительно все возможно и что упитанный поросенок может танцевать лучше Нижинского.

Однако я не видела причин не играть Глорию Свенсон. Ведь я приехала сюда… Или, скорее, нет, не потому. А в силу того, что я слишком умна.

«Островное кладбище, сцена тридцатая, дубль второй, попытка первая».

— Это могила?

Я — сама женственность, готовая отдать в жертву дьяволу свою девственность только для того, чтобы этот человек сделал мою фотографию.

— На острове нет ни одного японца, соответственно, нет и японских могил.

Этот гид — талантливый парень. Как правило, первоклассные гиды обладают прекрасными актерскими способностями.

— Если бы он лежал в могиле, все было бы гораздо проще. Так думают все влюбленные женщины. Почему же любовь такая болезненная штука? Я бы чувствовала себя гораздо лучше, если бы его уже не было на этом свете. Напоминает какую-то народную боливийскую песенку. Я рассмеялась — настолько была счастлива, что играю эту роль.

Возвращение в город настроило меня на романтический лад.

А в гостинице меня ждал прелестный подарок от Кария. Мне нужно было показать гиду эти цветы, меня распирало от гордости. Их там было как минимум на миллион иен.

— Посмотрите! Я думаю, что он где-то здесь, в городе. Это же он прислал цветы!

Поймет ли он мою абсолютную чистоту?

— Вы хотите сказать, что эти цветы прислал тот человек, которого вы разыскиваете? — произнес он.

Даже будучи под кайфом, я все равно не смогу забыть этого гида. Ведущий всегда должен знать больше, чем ведомый.

На меня уставился потолочный вентилятор. Роберт Кеннеди, Ава Гарднер — обменивались ли они с ним взглядом? Все вещи, находящиеся в движении, — живые. Мчащиеся машины, движущиеся тела, строящиеся небоскребы — все они живые.

— Когда я вхожу в пустую комнату или когда просыпаюсь посреди ночи, а он начинает вращаться… Он похож на маленького зверька. Вам не кажется, что он что-то бормочет?

Когда я играю, я могу разговорить кого угодно. У меня нет друзей.

СИНГАПУР. ТАКЭО ЮКИ

— Храм? — невольно переспросил я.

Я вбежал во внутренний дворик с пальмами, опоздав на сорок минут. К этому времени актрисы уже не было в отеле. Она ушла одна. Я поинтересовался у мистера Дункана, куда, по его мнению, могла она деться, и тот ответил, что она вроде интересовалась у консьержа, где можно взглянуть на старые храмы.