Отель "Руби" (ЛП)

Она пристально смотрит на Кейси, и девушка вся сжимается, явно униженная. Уоррен выразительно глядит на Таню, а затем садится рядом с Кейси.

Джошуа кладёт ладонь на сердце.

— Я ранен, — с насмешкой отвечает он Тане. — Поцелуй меня, облегчи эту боль.

Он улыбается дьявольской улыбкой, но Лурдес уже берёт меня за руку, чтобы помочь встать, и мне не видно, согласилась ли Таня на его предложение.

Если честно, я не хочу принимать никакие лекарства. Я уже принимала их, после смерти мамы перепробовала всё, что нашлось в аптечном шкафчике. И от этих таблеток меня клонит в сон. А я не хочу спать. Я хочу найти Элиаса и поцеловать его. Прижав пальцы к губам, сдерживаю дикий смех, который готов вырваться наружу. Это так не похоже на меня. Или… может быть, это и есть я. Я пойду с Лурдес, возьму у неё таблетки, но потом направлюсь прямиком к стойке регистрации. И попрошу своё приглашение на вечеринку в бальном зале.

***

Лифт протяжно скрипит, опуская нас всё ниже. Лурдес стоит рядом со створками, и теперь, когда мы с ней одни, я наконец смогу выяснить, во что именно втянул себя мой брат своим последним неудачным решением.

— Могу я спросить тебя кое о чём?

Лурдес смотрит на меня через плечо, закусив губу, словно пытается не улыбнуться.

— Конечно.

— Что такого особенного в Кэтрин? — я стараюсь, чтобы в голосе не звучало раздражение.

— Я всё гадала, когда же ты спросишь о ней, — отвечает Лурдес, прислоняясь плечом к стене лифта. — Я заметила, что тебя передёргивает каждый раз, когда упоминается её имя.

— Правда? — Я огорчена тем, что меня можно так легко прочитать.

— Тебе не нужно волноваться насчёт Эли, — просто говорит она. — Между ними всё давно уже кончено.

Но эта фраза не убеждает меня, эффект обратный. Я подозревала, что они находились в отношениях, но предпочитала не думать об этом. Внутри у меня всё опускается, и я задумываюсь, что подразумевала Лурдес под словами «давно».

— А Джошуа? — не прекращая волноваться за Дэниела, спрашиваю я.— Она сейчас с ним встречается?

— Кэтрин никогда ни с кем не встречается, — отвечает Лурдес. — По крайней мере, длительное время. С тех пор, как они расстались с Эли.

Ох, становится всё лучше и лучше. Но я не расспрашиваю Лурдес о деталях, решив, что лучше узнаю о них от самого Элиаса. Нет никакого смысла втягивать в это Лурдес и продлевать своё унижение. Если у меня была бы хоть капля здравого смысла, я бы постаралась избежать этого «курортного» романа с Элиасом. Но очень соблазнительно снова ощутить хоть какие-то эмоции, помимо горя. Моя логика осталась за дверями «Руби». Лифт, задрожав, останавливается.

— Мой брат начал встречаться с Кэтрин, — ровным голосом произношу я. — Думаю, ему лучше это прекратить?

— Определённо. — Лурдес с лязгом открывает ворота. Больше я ничего не спрашиваю о Кэтрин, потому что тот факт, что мой брат целуется с бывшей девушкой парня, с которым я почти поцеловалась, уже и так достаточно отвратительный для меня, чтобы сказать Дэниелу прекратить это.

— Прости, что вновь привожу тебя сюда, — говорит Лурдес. — Но меня недавно переселили в подвал.

Коридор за её спиной тускло освещён, что навевает чувство одиночества и угнетения.

— Почему ты переехала? Это было частью твоего отстранения? — спрашиваю я. Не могу поверить, что ей приходится жить в подвале. Здесь холодно и нет ни одного окна.

— Типа того. У меня плохо получается следовать местным правилам, — с улыбкой говорит Лурдес. Она выходит из лифта, и мне приходится догонять её бегом. Серый коридор расходится в двух разных направлениях. Лурдес идёт направо, и плитки сменяются тёмным ковром и красными стенами.

— Кстати, как тебе «Руби»? — спрашивает она и останавливается, чтобы показать рукой вокруг себя. — Красивый, правда?

— Да, — соглашаюсь я. — А если не принимать в расчёт рассказанную тобой жуткую историю, по-моему, здесь даже весело. И папе, кажется, полегчало. Правда, мой ужин закончился слезами, но в этом нет ничего необычного. — Конец предложения я проговариваю медленно, потому что меня охватывает чувство вины. Честно, могу ли я винить папу за его упоминание о моём безрассудном поведении? Разве не из-за меня мы здесь?

Лурдес поворачивается, её брови сведены вместе. Я отмахиваюсь от её беспокойства.

— Всё нормально. Просто последние пару месяцев он был сам не свой. Думаю, мы все такими были.

— Что произошло? — Она неловко переминается с ноги на ногу. — Если ты не против ответить, конечно.

— Три месяца назад у меня умерла мама. — Слова сходят с языка на автомате, и я ненавижу их. Я ненавижу то, как легко стало их говорить. — Папа не мог справиться с горем — никто из нас не мог.

Лурдес сочувственно вздыхает и кладёт ладонь на мою руку. У неё холодные пальцы. И это прикосновение напоминает мне мамино. Успокаивает меня.