Отель "Руби" (ЛП)

— Может быть, когда-то давно нравились, — отвечает она. — Но ничто не длится вечно. Кроме «Руби».

Лурдес поворачивается, чтобы вернуться в свою комнату. Я опускаю руку, и двери лифта закрываются. Но вместо кнопки тринадцатого этажа я нажимаю кнопку вестибюля. Если Элиасу нравились вечеринки, то почему это изменилось? Не могу не думать, что тут не обошлось без Кэтрин. И вот снова этот укол ревности.

Когда двери лифта открываются в вестибюле, меня осеняет, насколько невероятной была эта ночь. Я пересекаю роскошную комнату, направляясь прямиком к стойке регистрации, и вспоминаю свой разговор с Лурдес. Историю о «Руби». Страх, который я почувствовала у фонтана. На меня находит ощущение холода, и я, подняв голову, вижу за стойкой Кеннета, который улыбается мне.

— Чем могу помочь вам этим вечером, мисс Каселла? — любезно спрашивает портье. Я пытаюсь найти в нём хоть что-то, что бы указывало на того злого человека, которого описывал персонал отеля, но Кеннет сама деловитость. Чистая униформа, во взгляде любопытство и готовность помочь. Но я не ведусь на эту ложь.

— Добрый вечер, — я стараюсь звучать как можно более сдержанно. В действительности же, эти таблетки немного затормаживают меня. — Я как раз думала, сможете ли вы мне помочь. — Я облокачиваюсь на стойку, чтобы стоять ровно. — Как именно можно получить приглашение на вечеринку в бальном зале? Каким образом я смогу туда попасть?

Кеннет даже бровью не ведёт, а просто неподвижно стоит и ждёт, буду ли я продолжать. Я молчу, и тогда он виновато склоняет голову набок.

— Простите, — говорит он, — но вход на вечеринку только по приглашениям.

— Я знаю, — отвечаю я. — Но могу я получить такое приглашение?

Портье поворачивается к компьютеру и начинает быстро что-то печатать. Затем смотрит на меня и улыбается.

— Весьма сожалею, мисс Каселла. Вас нет в списке.

— Но мои папа и брат были приглашены. — Во мне пульсирует адреналин, вежливость начинает исчезать. — Мы же приехали сюда вместе.

— Мои извинения, — отвечает Кеннет, складывая свои маленькие руки перед собой.

И это всё? Мне становится немного дурно, но я не хочу уходить, не получив ответов. Почему отец и Дэниел оба получили приглашения, а я нет?

— Я могу поговорить с кем-то ещё? — спрашиваю я. — Кто составляет список?

В моём голосе звучат нотки паники от мысли о том, что меня отделяют от моей семьи.

Лицо Кеннета принимает озабоченный вид.

— Вы неважно выглядите, мисс Каселла, — дружелюбно говорит он. — Пожалуй, вам лучше вернуться в свою комнату и немного отдохнуть. — Портье вытаскивает из нагрудного кармана носовой платок и протягивает мне. Я не беру его, и тогда он сконфуженно морщится. — У вас тут немного… — Кеннет показывает на свой висок и вновь протягивает мне платок. Я нерешительно прижимаю его к своей голове, к тому месту, на которое он показывал, и внезапно чувствую жжение.

— Ой. — Убрав платок, я смотрю на ткань и вижу на ней маленькое пятнышко крови. На меня накатила дурнота, и я снова прижимаю платок к голове и спрашиваю портье, хотя вряд ли он знает ответ на мой вопрос: — Что произошло?

— Наверное, вы ударились головой, — отвечает Кеннет. — Всего лишь небольшая ранка. Отдохните немного, мисс Каселла. Если я увижу ваших отца или брата, то передам, что вы их искали.

Я в шоке от того, что у меня идёт кровь, и пытаюсь вспомнить, где могла удариться головой. На крыше? У фонтана? Может, я нечаянно поцарапала себя, когда портье отказался дать мне приглашение. И тут моё тело качает, и мне приходится схватиться за стойку, чтобы не упасть. Я хочу прилечь, хоть и бросаю полный желания взгляд в сторону бального зала.

Почему я не могу пойти туда? Не поблагодарив портье, я, прижимая ко лбу платок, возвращаюсь к лифту. Каждый шаг словно утопает в песке — ноги устали и отяжелели, мышцы горят от напряжения. Какое-то мгновение я даже тешу себя мыслью, что Лурдес нечаянно отравила меня, но у лифта мне становится немного лучше.

Двери закрываются, и, когда я оказываюсь в одиночестве, моё сердце успокаивается, а боль уходит. Я поворачиваюсь к зеркальной стене и медленно опускаю платок, чтобы посмотреть на свою рану. Только вот её там нет. Ни раны, ни крови. Совсем ничего.

Я, спотыкаясь, шагаю назад, ошарашенная и немного напуганная. Ведь я же видела кровь на платке, чувствовала жгучую боль, как от пореза. Я хочу вновь взглянуть на кусок ткани, но в моей руке его нет. Развернувшись, чтобы убедиться, что не выронила его, я вижу только бордовый узорчатый ковёр.

— Какого чёрта? — бормочу я себе под нос и ещё раз проверяю своё отражение в зеркале. Я даже поворачиваюсь к нему спиной — не прилип ли платок к спине. Нет, его и след простыл.

Двери лифта внезапно открываются, и я подпрыгиваю на месте. Я даже не слышала, чтобы был звонок. Постойте-ка, а я вообще нажимала кнопку своего этажа? Дыхание учащается, и из-за того, что в лифте так пусто, из-за тишины, по мне пробегает дрожь страха. Я проглатываю вставший в горле ком и осторожно выхожу из лифта, а потом смотрю в один конец коридора, затем в другой.

Пусто. Тихо.