Отель «Тишина»

Он наклоняет голову набок и внимательно рассматривает открытку, аккуратно держа за самый угол. Явно тянет время.

— Да, мы с Май как раз собирались поговорить с вами о панно, — произносит он наконец.

Он говорит медленно, тщательно выбирая слова:

— Дело в том, что мы с Май сначала думали, что вы здесь по делу. Из-за вашей сумки с инструментами.

Он смущен.

— Понимаете, из страны увозят древности.

Он объясняет, что именно поэтому говорить о них с иностранцами запретили.

— Мы убедились, что вы приехали не с той же целью, что наш другой гость.

«Другой гость», вероятно, мужчина из соседнего номера. После войны здесь все продается — это же его слова.

— Я рассказал Май, что вы купили бритвы. И взяли ручку с логотипом. А потом трижды брали книгу из коробки и возвращали.

Он еще раз крутит стенд, чтобы поставить открытку на место.

— Поскольку вы практически стали сотрудником отеля, ситуация изменилась. Так что мы с сестрой решили, что вы можете посмотреть на мозаичное панно, если хотите. Когда вам удобно.

Три груди

Я иду за парнем в подвал, мимо кладовки, за двери, которые он открывает и закрывает на ключ. Представшее нашему взору панно огромно, намного больше, чем я ожидал, и состоит из двух частей. Первая — это первоначальная стена, памятник древности, которыми славится город, ее раскопали при строительстве отеля; вторая — своего рода продолжение этой стены, с современной плиткой, вероятно, ее добавили, когда строили «Тишину». Древняя часть отделена от купальни стеклянной стеной, а в купальне и целебных источниках нет воды.

— Купальню здесь впервые соорудили шестьсот лет назад, — объясняет парень.

Мы, мужчины, стоим бок о бок и рассматриваем этот мир без мужчин; перед нами дородные женские формы, маленькие груди в пол-лимона, тонкие талии, широкие бедра. Сколько тел я знал до Гудрун? К. повторяется в дневнике трижды, также Б. и М., дважды встречается Е., а эта та же самая Е.? Затем Й., Т. и трижды С. Однако тел этих женщин целиком я не помню, только по частям. Помню одну грудь; кажется, запястье. Помню белую шею и то, какой была на ощупь кожа. Помню также некоторые детали: горела лампа, приоткрытую дверцу шкафа, в котором виднелось висевшее на плечиках платье, — но ни одного тела целиком не помню.

На заднем плане я обнаруживаю тот же бирюзовый цвет, что и на плитке в номерах; похоже на льдины, отколовшиеся от ледника, на черном песке.

— Камни преломляют свет, — комментирует парень. — И поэтому он словно исходит из стены.

Однако мое особое внимание привлекает то, что от панно отбиты целые куски и разбросаны по всему полу. Парень объясняет, что древние памятники и другие культурные ценности во время войны целенаправленно уничтожались и поэтому было решено либо спрятать их, либо вывезти. Поскольку панно планировали увезти, его по частям начали снимать со стены.

У одной женщины нет груди, у другой руки, у третьей колен, отсутствуют пятка, локоть, уши и ягодицы.

— Я постарался собрать обломки, выяснить, откуда они, и пометить. Думаю, удалось найти все, кроме трех грудей. Они должны быть где-то здесь. — Он оглядывается вокруг себя.

Замечаю, что на некоторых обломках лежат записки.

— Не все разбираются в картинах, — говорит он виновато и добавляет, что в самое ближайшее время они ждут группу археологов, которые оценят повреждения. — Через несколько недель. Надеюсь.

Новая стена выполнена совсем в другом стиле и похожа на обычный кафель в ванных. На ней тоже обнаженные женские тела, но строение тел совсем другое: большая грудь, узкие, словно детские, бедра, длинные тонкие ноги, как у насекомого.

— Барби, — улыбается парень. Я киваю.

Он работает с новым панно. На полу стоит ведро с раствором, рядом с ним шпатель и другие инструменты. Стопки керамической плитки.

— Пытаюсь отремонтировать, — говорит он, указывая на трещины и сколы по всей стене. — Мы планируем в следующем году снова запустить купальню. Если продлится перемирие.

В делах реставрации парень явно не силен и шпатель взял в руки по собственной воле, но без умения. Выложив кафелем уже не одну ванную, я могу определить, правильную ли смесь он использует.

Я стучу по стене, трещины, похоже, неглубокие. Однако перед тем, как класть новую плитку, поверхность надо очистить.

— Я советовался с реставратором, и он сказал, что заделанные места должны быть видны, — говорит он смущенно. — Они с папой были друзьями.

Он внезапно замолкает и отворачивается.

Его рука дрожит.

— А в остальном это в хорошем состоянии, по сравнению со многим другим в нашей стране, — добавляет он.

То же самое говорит его сестра.

Фифи

По пути наверх захожу на склад поискать альбом для рисования. Фифи явно начал наводить порядок, но пока только расставил коробки и отнес в фойе вертушку с открытками. Мы помогаем друг другу переносить товары, и я нахожу бумагу для рисования, а также откапываю цветные карандаши и фломастеры.

Парень сообщает, что нашел еще одну коробку с забытыми вещами.

— Что только люди не берут с собой в отпуск.

И ведь не хватились по возвращении!

Он перебирает содержимое коробки, стоящей посреди комнаты.