Отель «Тишина»

В результате от черного и красного карандашей остались огрызки, потом израсходовались и они. Поэтому мальчику поневоле пришлось обогатить свою палитру.

Он приносит новый лист бумаги, высыпает карандаши из коробки и внимательно их рассматривает: ищет подходящий цвет. Сначала выбирает синий и рисует маленький круг. Мы стоим бок о бок, мать и мужчина с дрелью, и следим за созданием возрожденного мира. Затем ребенок снова склоняется над рисунком, закрыв его плечом: он не хочет, чтобы за ним наблюдали. Долго сидит не поднимая глаз, занятый рисованием. Когда выпрямляется, мы видим, что от круга отходят четыре тонкие линии. Сомнений быть не может: он нарисовал крохотного человечка с ручками и ножками.

— Я, — говорит он.

Мама переводит.

Мальчик изучает карандаши в коробке, вынимает оранжевый и тотчас принимается рисовать другой круг, больше первого. К нему добавляются четыре линии, две горизонтальные и две вертикальные. Оставшееся место заполняет большой человек.

— Мама, — раздается из-за стола.

Чтобы довести свое произведение до совершенства, ребенок добавляет маленькие черточки, которые, как лучи, расходятся от горизонтальных линий, по пять пальцев на каждой руке; он очень старается. Он связал человечков вместе, они идут, взявшись за руки.

Мальчик создал двух человек, маленького мужчину и большую женщину, и поместил их под зеленое солнце. В мире наступил первый день.

Он посмотрел на то, что сделал, и увидел, что это очень хорошо.

Его мама улыбается мне. Чем больше я стараюсь не думать о ней как о женщине, тем больше думаю.

И настал день

Мальчик вообще никогда далеко не уходит.

— Вы не видели Адама? — внезапно спрашивает она. Она сидит над бумагами с числами, видимо бухгалтерия.

Мальчик крутился вокруг матери, а потом вдруг исчез, испарился.

— Он был здесь совсем недавно.

Она выбегает в коридор. Слышу, как зовет мальчика. Я откладываю отвертку и догоняю ее.

— Не имеет смысла кричать, он не отзовется, — объясняет она и открывает шкаф в коридоре. — Он иногда сюда заползает. — В последний раз она нашла сына за стопкой чистого постельного белья и полотенец.

Пока мы обходим номера, она рассказывает, что постоянно боится потерять Адама. Открывает номер за номером и быстро осматривается. Мы заглядываем в ванные, ищем в шкафах и под кроватями.

— Он заползает под столы, под кровати, прячется в шкафы, — объясняет мать. — Постоянно ищет какое-нибудь укрытие, и я боюсь, что он где-нибудь застрянет, найдет место, откуда не сможет выбраться.

Она ползает по полу и ищет под кроватью.

Встает, одергивая юбку.

— У Фифи его нет. Не понимаю.

Мы ищем на обоих этажах. Наконец она стучится к мужчине в леопардовых носках.

Она делает мне знак подождать.

— Я сама.

Стою поодаль в коридоре. Через некоторое время дверь приоткрывается. Я слышу, как она просит прощения за беспокойство и спрашивает, не видел ли он маленького мальчика. Не заходил ли он? Они обмениваются несколькими словами, а потом она вдруг заходит в номер, исчезает из поля зрения. Я слышу их диалог, Май говорит быстро и тихо, и слов разобрать нельзя. Вскоре она выходит, ведя мальчика за руку.

— Они были вместе, — говорит она серьезно. — Он угощал Адама шоколадом.

А потом тихо благодарит меня за помощь.

Прикусив нижнюю губу, она признается, что боится не только за Адама, но и за своего брата. Молодежь повадилась собираться в лесу, и потом приходится собирать то, что от них осталось, а добровольцев немного. Молодежь — именно так сказала эта молодая женщина, совсем как моя мама восьмидесяти трех лет.

Когда мать с сыном ушли к себе, я стучусь к соседу:

— Не приближайся к мальчику.

Он смотрит на меня и ухмыляется:

— Что, влюбился в девочку? А я думал, ты обхаживаешь кинодиву.

Я не удостоил его ответом. Но он заявляет, что у него ко мне дело. Что он как раз меня искал, чтобы кое-что обсудить.

Затем переходит прямо к делу и спрашивает, удалось ли мне увидеть панно.

Не дожидаясь ответа, интересуется, не хочу ли я на него поработать. Достать кое-что.

— А что именно?

Он отпивает из стакана, который держит в руке.

— К чему у тебя есть доступ. Таким, как ты, доверяют, от вас так и веет чистой совестью.

Я такой же, как другие люди: люблю, плачу и страдаю

Я стал сотрудником в отеле «Тишина» и обзавелся связкой ключей.

Фифи позвал меня и протянул ее:

— Поскольку вы теперь наш сотрудник, мы сочли, что у вас должны быть ключи.

Я получил также номер на неограниченное время, завтрак, обед и разрешение брать любые товары из гостиничного магазина.

— Пока запасы не кончатся, — уточнил Фифи.

— Вы также сможете в любое время приехать к нам снова вместе с семьей, — говорит Май.

На обед она варит суп или делает омлет, а вечером я обычно хожу в ресторан ниже по улице. Я помог его владельцу с кое-каким ремонтом и в последнее время не достаю кошелек. О двери со створками он почему-то с прошлой недели ни разу не вспомнил. Когда я возвращаюсь в отель, я читаю. Вчера закончил «Холодную весну» Элизабет Бишоп и начал «Отцов и детей» Тургенева. Кроме того, каждый день я захожу к парню в купальню и даю ему советы насчет плитки.