Отель «У погибшего альпиниста». Повесть

Голова у меня гудела. Было без пяти четыре. Я устал, осатанел и, главное, не испытывал никакого охотничьего азарта. Я слишком отчетливо понимал, что это дело мне не по плечу. Ни малейшего просвета, даже наоборот - чем дальше, тем хуже. Может быть, в отеле кто-то прячется, похожий на Хинкуса? Может быть, у Хинкуса действительно есть двойник - опасный гангстер, маньяк и садист? Это кое-что объяснило бы… убийство, страх Хинкуса, его истерику… Но зато тогда пришлось бы решить вопрос, как он сюда попал, где и как ему удается прятаться. У нас же здесь все-таки не Лувр и не Зимний дворец - у нас здесь «маленький уютный отель на двенадцать номеров; гарантируется полная приватность и совершенно домашний уют»… Ладно, займусь-ка я Мозесами.

Старик Мозес не пустил меня к себе в номер. Он вышел на стук в огромном восточном халате, с неизменной кружкой в руке и буквально выпер меня в коридор своим толстым брюхом.

- Вы намерены беседовать здесь? - устало спросил я.

- Да, намерен, - с вызовом ответил он, густо дохнув мне в лицо сложной и непонятной смесью запахов, - именно здесь. Полицейскому нечего делать в доме Мозеса.

- Тогда лучше пойдемте в контору, - предложил я.

- Н-ну… В контору… - Он отхлебнул из кружки. - В контору - еще куда ни шло. Хотя я не вижу, о чем нам с вами разговаривать. Уж не подозреваете ли вы меня в убийстве - меня, Мозеса?

- Нет, - сказал я. - Упаси бог. Но ваши показания могут оказать неоценимую помощь следствию.

- Следствию! - Он презрительно фыркнул и снова отхлебнул из кружки. - Ну ладно, пойдемте… - Пока мы шли, он брюзжал: - Часы не могли найти, обыкновенные украденные часы, а туда же - убийство, следствие…

В конторе я усадил его в кресло, а сам сел за стол.

- Значит, ваши часы так и не нашлись? - спросил я.

Он негодующе воззрился на меня.

- А вы что, господин полицейский, надеялись, что они сами собой как-нибудь обнаружатся?

- Была у меня такая надежда, - признался я. - Но раз не обнаружились, ничего не поделаешь.

- Мне не нравится наша полиция, - заявил Мозес, пристально глядя на меня. - Мне не нравиться этот отель. Какие-то убийства, какие-то обвалы… собаки, воры, шум среди ночи… Кого это вы поселили в моей комнате? Я же ясно сказал: весь коридор мой, за исключением каминной. Мне не нужна каминная. Как вы осмелились нарушить договор? Что это за бродяга расположился у меня в номере третьем?

- Он попал под обвал. - сказал я. - Он искалечен, обморожен. Было бы жестоко тащить его наверх.

- Но я вам заплатил за номер третий! Вы были обязаны спросить у меня разрешения!

Я не смог с ним спорить, у меня сил не было объяснять ему, что он с пьяных глаз перепутал меня с хозяином. Поэтому я просто сказал:

- Администрация отеля приносит вам свои извинения, господин Мозес, и обязуется завтра же восстановить статус-кво.

- Нищеброды! - прорычал господин Мозес и припал к кружке. - Но он по крайней мере приличный человек, этот бродяга из третьего номера? Или он тоже какой-нибудь вор?

- Это совершенно приличный человек, - успокоительно сказал я.

- Почему же в таком случае его сторожит этот ваш омерзительный пес?

- Это чистая случайность, - ответил я, закрывая глаза. - Завтра же все вернется в нормальное состояние, уверяю вас.

- Может быть, и покойник воскреснет? - ядовито осведомился паршивый старик. - Может быть, вы мне и это пообещаете? Я - Мозес, сударь! Альберт Мозес! Я не привык ко всем этим покойникам, собакам, божедомам, обвалам и нищебродам…

Я сидел с закрытыми глазами и ждал.

- Я не привык, чтобы к моей жене врывались среди ночи, - продолжал Мозес. - Я не привык проигрывать по триста крон за вечер каким-то заезжим фокусникам, выдающим себя за аристократов… Этот Барл… Бралд… Он же просто шулер! Мозес не садится за стол с шулерами! Мозес - это Мозес, сударь!..

Он еще долго бурчал, скворчал, брюзжал, шумно отхлебывая, рыгал и отдувался, и я на всю жизнь усвоил себе, что Мозес - это Мозес, что это Альберт Мозес, сударь, что он не привык к тому-то, тому-то и проклятому снегу по колено, а привык он к тому-то, тому-то и хвойным ваннам, сударь… Я сидел с закрытыми глазами и, чтобы отвлечься, старался представить себе, как он ложится спать, не выпуская из рук своей кружки, как он, храпя и посвистывая, бережно держит ее на весу и время от времени отхлебывает, не просыпаясь… Потом стало тихо.

- Вот так-то, инспектор, - сказал он нравоучительно и поднялся. - Запомните хорошенько то, что я вам сейчас сказал, и пусть это послужит вам уроком на всю жизнь. Это многому научит вас, сударь. Спокойной ночи.

- Одну минуточку, - сказал я. - Два пустяковых вопроса. - Он в негодовании открыл было рот, но я был начеку и не дал ему говорить. - Когда примерно вы покинули зал, господин Мозес?

- Примерно? - хрюкнул он. - И таким манером вы надеетесь раскрыть преступление? Примерно!.. Я могу дать вам самые точные сведения. Мозес ничего не делает примерно, иначе он бы не стал Мозесом… Может быть, вы все-таки разрешите мне сесть? - осведомился он ядовито.

- Да, простите, прошу вас.