Отель «У погибшего альпиниста». Повесть

- Что ж, Лель, - сказал я сенбернару, - ты молодец. А я вот - нет. Хинкуса надо было трясти поосновательней, в манере старины Згута. Правильно? К счастью, это еще не поздно сделать.

И, не дожидаясь ответа Леля, я побежал обратно. Лель, разбрасывая снег, проваливаясь и размахивая ушами, скакал рядом.

Я намеревался сразу же отправиться к Хинкусу, разбудить этого сукина сына и вытрясти из него душу, даже если это будет стоить мне выговора в послужной формуляр. Мне было теперь предельно ясно, что дело Олафа и Хинкуса связано между собой самым непосредственным образом, что Олаф и Хинкус приехали сюда вместе отнюдь не случайно, что Хинкус сидел на крыше, вооружившись дальнобойным пистолетом, только с одной целью: держать под прицелом ближайшие окрестности и не дать кому-то уйти из отеля; что это именно он предупреждал кого-то запиской, подписанной «Ф» (тут он, правда, напутал, и записка попала явно не по адресу - дю Барнстокр не вызывает ни малейших подозрений); что он кому-то здесь страшно мешал и, вероятно, продолжает мешать, и будь я проклят, если я сейчас же не выясню - кому и почему. В этой версии была, конечно, масса противоречий. Если Хинкус, скажем, был телохранителем Олафа и мешал его убийце, то почему с ним, Хинкусом, обошлись так мягко? Почему ему тоже не свернули шею? Почему его противник пользовался такими исключительно гуманными средствами борьбы, как донос и пленение?.. Впрочем, это как раз было бы нетрудно объяснить: Хинкус, видимо, наемный человек, и об него просто не хотели пачкать руки… Да! И надо выяснить, кому он посылал телеграмму. Я все время упускаю это из виду…

Хозяин окликнул меня из буфетной и, не говоря больше ни слова, предложил чашку горячего кофе и громадный треугольный бутерброд со свежей ветчиной. Это было как раз то, что нужно. Пока я торопливо жевал, он разглядывал меня прищуренными глазами и наконец спросил:

- Что-нибудь новенькое?

Я кивнул.

- Да. Пистолет. Только это не я, а Лель. А я - идиот.

- Гм… Да. Лель - умная собака. А что за пистолет?

- Интересный пистолет, - сказал я. - Профессиональный… Между прочим, вы слыхали когда-нибудь, чтобы пистолеты заряжались серебряными пулями?

Некоторое время хозяин молчал, выпячивая челюсть.

- Это ваш пистолет заряжен серебряными пулями? - медленно произнес он.

Я кивнул.

- М-да, я читал об этом… - сказал хозяин. - Оружие заряжается серебряными пулями, когда человек собирается стрелять по призракам.

- Опять зомбизм-момбизм, - проворчал я. Но теперь я и сам вспомнил об этом.

- Да, опять. Вурдалака не убьешь обычной пулей. Вервольф… лисица-кицунэ… жабья королева… Я вас предупреждал, Петер! - Он поднял толстый палец. - Я уже давно жду чего-нибудь вроде. А теперь оказывается, что и не только я…

Я дожевал бутерброд и допил кофе. Нельзя сказать, что слова хозяина так уж совсем не задели меня. Почему-то все время так получалось, что версия хозяина - единственная и безумная - все время находила подтверждение, а все мои версии - многочисленные и реалистические - нет… Вурдалаки, призраки, привидения… Тут вся беда была в том, что тогда мне осталось бы только сложить оружие: как сказал какой-то писатель, потусторонний мир - это ведомство церкви, а не полиции…

- Вы узнали, чей это пистолет? - спросил хозяин.

- Да есть тут у нас один охотник за вурдалаками, Хинкус его фамилия,

- сказал я и вышел.

Посреди холла, весь какой-то корявый и неестественный, торчал покосившимся чучелом господин Луарвик Л. Луарвик. Одним глазом он смотрел на меня, а другим - на лестницу. Пиджак сидел на нем как-то особенно криво, брюки сползли, пустой рукав болтался и имел такой вид, словно его жевала корова. Я кивнул ему и хотел пройти мимо, но он быстро заковылял мне наперерез и загородил дорогу.

- Да? - сказал я приостановившись.

- Один небольшой, но важный разговор, - объявил он.

- Я занят. Давайте через полчаса.

Он поймал меня за локоть.

- Очень прошу выделить. Немедленно.

- Не понимаю. Что выделить?

- Выделить несколько минут. Это важно для меня.

- Это важно для вас… - повторил я, продолжая продвигаться к лестнице. - Если это важно только для вас, то для меня это не важно совсем.

Он тащился за мной, как привязанный, как-то странно ставя ноги - одну носком наружу, другую - носком внутрь.

- Для вас тоже важно, - сказал он. - Вы будете довольны. Вы получите все желаемое.

Мы уже поднимались по лестнице.

- А в чем, собственно, дело? - спросил я.

- Это дело относительно чемодана.

- Вы готовы отвечать на мои вопросы?

- Давайте остановимся и поговорим, - попросил он. - Ноги ходят плохо.

Ага, припекает, подумал я. Это хорошо, это мне нравится.

- Через полчаса, - сказал я. - И отпустите меня, пожалуйста, вы мне мешаете.

- Да, - согласился он. - Мешаю. Я хочу мешать. Мой разговор срочный.

- Какая там срочность, - возразил я. - Успеется. Через полчаса. Или, скажем, через час.

- Нет-нет, очень прошу вас немедленно. Многое зависит. И это быстро. Я - вам, вы - мне. Все.

Мы были уже в коридоре второго этажа, и я сжалился.

- Хорошо, пойдемте ко мне. Только давайте побыстрее.

- Да-да, это будет быстро.