Отец

— Как жить? — Александр Николаевич быстро взглянул на сына. — Это для нас уже не означает, как добывать, кусок хлеба, просуществовать. Как жить красиво?! Вот какое раздумье нас одолевает. Свободный человек хочет как можно больше взять радости и красоты от жизни, и эта жадность у нас вполне утолимая. И первым делом жадность до красивого труда. Да только труд никогда не был и не будет делом легким: он сил, здоровья от человека требует, и терпения, и умения. Я вот, к примеру, за всю жизнь ни одного изобретения не сделал такого, чтобы в газетах: меня пропечатали или там необыкновенно премировали. А вспомнишь, как работал, так увидишь: каждый-то день, все кумекал, как ловчей сработать, часок-другой сэкономить. Работал не только руками, а и головой… Теперь поглядите на завод, на поселок, вон школа, вон детские ясли, клуб, магазины, — ведь это все и есть наш труд. Какая жизнь тысяч людей вокруг завода кипит. Это на бывшем пустыре-то! Опять же как посмотреть на эту общую жизнь. Болячек найдем порядком, есть даже очень неприятные: хотя бы вот жилья нам не хватает, или вот с планом не управились… Да вот есть у нас завод, которого пятнадцать, лет назад не было, и был он только нашей мечтой. Ну, стало быть, построили завод, начал он работать. И все? Ан нет! Завод-то быстро стареть начал, малосильным для потребности страны оказался. Автоматизацию теперь замышляем, электроника в цеха входит. Завод мы передадим нашим детям, внукам, и они тоже его будут обновлять вечно, и вечно он будет для людей источником красоты свободной жизни. Ну, вот теперь насчет сегодняшних ваших огорчений. Не может этого быть, чтобы наш многотысячный коллектив не поднял своего завода на высшую ступень, как непрерывно поднимал до сих пор. Партийный Двадцатый съезд поставил перед нами большие задачи. И вот мы уже недовольны тем, как раньше жили и работали. Это недовольство приветствовать надо.

Солнце уже склонилось к дальней горе. Стоявший на краю заводского поселка дом слепяще сверкал окнами своих трех этажей. Этот отраженный солнечный брызжущий колкими лучиками свет как будто позолотил нежно всю округу и даже густой вешний воздух. Всюду на участках копошились люди, и земля уже всюду жирно зачернела. Освещенные сбоку солнцем голые молодые деревца четко рисовались на фоне вскопанной земли. Александр Николаевич показал подошедшей Марине на место подле себя и продолжал:

— Так вот, значит, девушки, если вы дело задумываете, которое для всех интересно, так за вас сила встанет. Подумаешь, Бутурлин статью отказался печатать. А вы в «Правду» пишите! Про свободу печати забыли? А может, в правоте своей не уверены?

— Как это не уверены? — Вика встала перед Александром Николаевичем. — Именно, что уверены. И всем докажем.

— А ты говоришь, Женя, ветра свежего на заводе нету. А это что? — Александр Николаевич кивнул на Вику. — Ураган настоящий.

Вика сузила свои зеленые глаза и быстрым движением отняла лопату у Анатолия.

— А ну, ученик, покажи руки. Вот это мозоли! Хорошо, что еще не полопались. Ну ладно, потрудился и хватит. — Вика посмотрела на солнце. — А ну, бабоньки, работнем?

— Ну, ну, — словно одобряя Вику, вымолвил Александр Николаевич. — Мне уж на родительское собрание пора. А тебе, Толя, за уроки. Пойдем-ка.

Анатолий и Александр Николаевич ушли, а женщины принялись за работу.

— А чего это Сергей ушел рано? — спросила Вика, надавливая ногой на лопату.

— Суббота сегодня. Детей купать, небось, надо ему, — отозвалась Марина. — А то, может, ужин готовить… А скорее всего на завод, на штурм.

— Скажи, Маринка. — Вика скинула с лопаты землю и выпрямилась. — Был у вас с ним разговор?

— Не было. — Марина тоже приостановилась. — А к чему разговор-то?.. — Она испуганно смотрела на подруг и, словно оправдываясь в чем-то, заговорила как-то моляще: — Ни к чему разговаривать. Как же я из родного дома уйду? И ведь у него двое детей, и у меня Алеша… Смотри, какая складывается семьища, а у одних мать будет чужая, у другого отец… И какие они между собой братья будут? А как же мне стариков оставить?

На лице Марины появилась горькая растерянность.

— Быть тебе замужем за Сергеем, — твердо сказала Вика, пристально глядя на потупившуюся Марину и снова надавливая на лопату. — Он от тебя не отступится. Моего Артема у него характер. Точечка в точечку.

IV

Когда Александр Николаевич вошел в зрительный зал поселкового клуба, то не сразу отыскал свободное местечко.

Родительское собрание замышлялось как очень важное педагогическое просветительное мероприятие. Достойным родителям наметили темы выступлений и роздали вопросники: родители при консультации и под редакцией учителей приготовили речи. Детишки разнесли по домам отпечатанные в заводской типографии билеты и три дня подряд утром и вечером напоминали отцам и матерям насчет обязательной явки. Это дало нужный результат.

— Активно собрались, — выйдя на трибуну, выразил свое удовлетворение директор школы, пожилой красивый брюнет. — Видно сразу, как мы заинтересованы в воспитании своих детей, как мы любим их.